Патрик Шампань - Делать мнение - новая политическая игра

Место, занимаемое опросами в умах политических руководителей и - шире - в общем функционировании политической жизни, сегодня стало весьма существенным: постоянно проводимые, подкрепляющие друг друга, они становятся более реальными с политической точки зрения, чем обычные институционализированные избирательные процедуры, которые неизбежно имея точечный характер, воспринимаются теперь лишь как простая точка на графике. Показательно в этом отношении то, что понятие "допустимые погрешности" стало относиться не столько к практике специалистов по опросам, сколько к выбору избирателей, которые либо недостаточно точно формулируют то, что они будут делать, либо они поступают не так, как говорили [15].

Представляется целесообразным продолжить анализ, не огранивая его лишь тем воздействием, которое оказывают опросы на само голосование или ход избирательной кампании, Однако, можно ли, вслед за полемическим и отчасти юмористическим выражением, что опросы стали своего рода "наркотиком", без которого не могут более обходиться ни политики, ни журналисты?- Следует ли утверждать, что специалисты по, проведению опросов общественного мнения используют наподобие торговцев наркотиками страх и неуверенность, присущие позиции профессионального политика? Пытаются ли они удовлетворить законное любопытство профессиональных/317/ информаторов? И не получилось ли так, что развитие этой очень дорогостоящей практики вынудило политических лидеров и их партии пускаться в сомнительные финансовые операции (с вытекающими отсюда юридическими проблемами) с тем, чтобы можно было оплатить, особенно в период избирательной кампании, дорогостоящую "ежедневную дозу" опросов или приобрести какой-нибудь "новый продукт", всегда более "совершенный" (в чем их постоянно убеждают исследователи).

Такая метафора, в силу своей чрезмерной выразительности, мешает увидеть безусловно более значимые преобразования, связанные с этой практикой. Она, в частности, не позволяет постичь те наиболее специфические эффекты, связанные с появлением - с того момента как в политической жизни Франции стали практиковаться опросы, - новой позиции, созданной и занятой медиатическими политологами - компромиссной позиции , находящейся на пересечении политического, журналистского и научного полей. Эта позиция сыграла, быть может, решающую роль в конструировании политически доминирующего на сегодняшний день представления не только о социальной науке, сведенной - во всяком случае политическими кругами - исключительно к исследованиям общественного мнения, она также повлияла на конструирование представления о самой политике, которая, благодаря опросам, обращает основное внимание в политическом соревновании - в духе этноцентризма - на стратегический аспект и мнения профессиональных деятелей политики и СМИ. Такая позиция, исключающая конфронтацию между социальными универсумами, имеющими весьма различные логики функционирования, в действительности является всего лишь местом формирования и ускоренной циркуляции между этими универсумами полунаучных тем и неопределенных концептов. Политическая наука и прежде была, во всяком случае, отчасти, дисциплиной, чья автономия постоянно находилась под угрозой, поскольку на определение ее предмета сильное давление оказывала собственно политическая проблематика. Частичная интеграция целого сектора политической науки в СМИ, которая связана с практикой опросов общественного мнения, предписывает этой науке новые - добавляя к прежним - внешние ограничения, вытекающие из требований, присущих полю журналистики (скорость, доступность и т.д.).

Политолог СМИ по-своему вносит в дебаты об опросах дополнительную путаницу, смешивая вплоть до их компрометации различные роли, которые он сегодня/318/ поочередно или одновременно - берет на себя: роль специалиста по опросам, советника политического лидера, специалиста по коммуникации, руководителя центра по изучению общественного мнения, журналиста, исследователя, преподавателя и т.д. Появление такого поливалентного социального типа оказывает определенное влияние на отношения, которые сегодня устанавливаются между политикой, журналистикой и социальными науками. Эти с первого взгляда эксперты с их мнимыми исследованиями и псевдонаучными концепциями (так, например, совсем недавняя концепция "летучего" электората ни в чем не уступает теории "благотворности опиума как снотворного", или учению о флогистоне у алхимиков), вовсе не порвали с политическим здравым смыслом. Этим, кстати, объясняются та поддержка, которую они моментально нашли в политико-медиатической среде и, одновременно, те препятствия, которые они, вследствие их ложного подхода к мнению или к акту голосования, создают для настоящей интеграции в политику результатов социальных наук. Последняя избирательная кампания имела ряд неожиданных достоинств, сделав, в частности, гораздо более очевидным, чем прежде, тот факт, что "наука специалистов по опросам" в некоторых ее аспектах есть ни что иное, как своего рода современная пара-наука, которая отнюдь не способствуя проникновению в политику достижений социальной науки, обслуживает в основном символические (в частности, в виде известности, опосредованной СМИ) и материальные интересы тех, кто успокаивает политических деятелей и потакает их честолюбию.