Карл Саган - Мир, полный демонов - Наука — как свеча во тьме

Некоторые противники американской Конституции утверждали, что она неработоспособна, что республиканская форма правления невозможна в стране «со столь несходными климатом, экономикой, моралью, политикой и людьми», как выразился губернатор Нью-Йорка Джордж Клинтон, или, как говорил представитель Виргинии Патрик Генри, такое правление и такая Конституция «противоречат всему мировому опыту». И все же решились попробовать.

Отцы-основатели опирались на сходный научный метод и тогдашние плоды науки. В их глазах высшим авторитетом, превосходившим и личное мнение, и книгу, и откровение, были, как сказано в Декларации независимости, «законы природы и Господа». Бенджамина Франклина чтили и в Европе, и в Америке как первооткрывателя новой области физики — электричества. На Конституционном Конвенте 1789 г. Джон Адаме неоднократно прибегал к аналогии баланса властей и механического баланса, другие ссылались на открытие Гарвея — циркуляцию крови в организме. Позднее Адаме писал: «Все люди от колыбели до могилы — химики… Материальная вселенная — химический эксперимент». Джеймс Мэдисон [153] Джеймс Мэдисон (1751-1836) — четвертый президент США, один из авторов Конституции. использовал в «Записках федералиста» (The Federalist Papers) метафоры из области биологии и химии. Американские революционеры были плотью от плоти европейского Просвещения, и в этом свете мы можем понять, как и ради чего создавались Соединенные Штаты.

«Наука и ее отражение в философии, — писал американский историк Клинтон Росситер, —

стали, пожалуй, главной движущей силой в судьбе Америки XVIII столетия… Франклин оказался лишь одним из немалого числа глядевших в будущее колонистов, которые распознали родство научного метода и демократической процедуры. Свободный поиск, свободный обмен информацией, оптимизм, самокритика, прагматизм и объективность — все эти элементы нарождавшейся республики уже присутствовали в республике наук, чей расцвет наступил в XVIII в.».

Томас Джефферсон был ученым. Так он сам определял себя. Если надумаете посетить его дом в Монтичелло, штат Виргиния, то с порога окунетесь в мир его научных интересов — там не только огромная и разнообразная библиотека, но и копировальные машины, автоматические двери, телескопы и прочие инструменты, в том числе самые передовые по меркам начала XIX в. Кое-какие из них Джефферсон изобрел сам, иные скопировал или приобрел. Он сопоставлял растительный и животный мир Америки и Европы, изучал ископаемые, применил дифференциальное исчисление для разработки новой формы плуга. Он великолепно владел ньютоновской физикой. По словам Джефферсона, природа уготовила ему быть ученым, но дореволюционная Виргиния была для того малоподходящим местом: внимания требовали другие, более насущные вопросы. Джефферсон с головой окунулся в исторические события. Но, когда будет завоевана независимость, мечтал он, следующие поколения смогут посвятить свою жизнь учению и науке.

Джефферсон был героем моего детства не из-за его научных интересов, хотя они заметно повлияли на его политическую философию, а потому, что этот человек, пожалуй, более всех других сделал для распространения демократии во всем мире. Потрясающая, радикальная, неслыханная по тем временам идея (а во многих уголках мира неслыханная и поныне): править государством должны не цари и короли, не священники, не властители больших городов, не диктаторы, не военная хунта, не клика богачей, а обычные люди — все вместе. И Джефферсон был не только главным теоретиком этой идеи — он применил ее на практике, трудился изо всех сил, осуществляя великий американский политический эксперимент, которым с тех пор восхищаются во всем мире и которому пытаются подражать.

Джефферсон умер в Монтичелло 4 июля 1826 г., через пятьдесят лет, день в день, после подписания поразительного документа, составленного Джефферсоном, — Декларации независимости. Документ, ненавистный консерваторам всех стран мира — сторонникам монархии, аристократии, государственной религии и любой другой застывшей формы жизни.

За несколько дней до смерти Джефферсон писал в частном письме, что «свет разума» показал: «человеческие массы не рождаются с седлом на спине», а немногие избранные — «в сапогах со шпорами». В Декларацию независимости он внес требование равных возможностей, одинаковых «неотчуждаемых» прав для всех. И пусть понятие «все» в 1776 г. включало далеко не всех, все же дух Декларации способствовал тому, чтобы ныне это понятие стало поистине всеобъемлющим.