И. Кон: Секс и эротика в русской традиционной культуре

В деревне Верховина Быстра существует следующий обычай: если вдова намеревается вторично выйти замуж, она одновременно с выносом тела покойного мужа из хаты идет на чердак, трижды поворачивается вокруг своей оси и восклицает: «Хоп! Тобі звонят, мені іграют» (тебе — звон, а мне — песню). Тем самым она пытается предохранить себя от неблагоприятного воздействия покойника. См. также: Чаjкановuh В. Магични смеj // Српски етнографски зборник. Београд, 1924. Књ. 31. С. 25–42.

Именно желанием повеселить покойника объяснила старая женщина танцы и песни на могилах. Накануне Троицына дня, после панихиды, поют и танцуют. На вопрос: «А вам не стыдно?» — эта женщина ответила: «Мы панихиду отслужили, покойничков помянули, теперь надо их повеселить, а то они будут обижаться, если мы от них невеселы пойдем» (дер. Горбуновка) (Иваненко Н. Этнографические материалы из Орловской губернии //Живая старина. 1910. Вып. 4. С. 326).

Статья печатается по изд.: Художественный фольклор. 1929. № 4/5. С. 120–127.

В большом сборнике «Заветные сказки» эта формула отмечена проф. Ю. Поливкой только 9 раз.

Уже после того, как настоящая статья была написана, просматривая литературу, я натолкнулся на аналогичное моему впечатление от ругательства в сказке у другого собирателя. Н. Г. Козырев (Как я собирал народные сказки. Живая старина, 1914, с. 279) пишет: «Иногда ругательство являлось в сказке органической составной частью. Желая в каком-нибудь месте нажать педаль, стремясь оттенить какое-нибудь место, представить его более выпуклым, сказочник не мог обойтись без бранного слова — оно было уместно, являлось как бы курсивом. Для печати воспроизведение ругательств, конечно, недопустимо, но включение их в сказку я бы считал необходимым».

Печ. по изд.: Академику Н. Я. Марру. М.; Л., 1935. С. 497–505.

Сапир И. Д. Фрейдизм и марксизм // Под знаменем марксизм. 1926. № И. С. 63.

Фрейд З. Лекции по введению в психоанализ. Вып. 1. М., 1922. С. 165.

В дальнейшем, кроме рукописного материала, собранного указанными выше экспедициями, хранящегося частью в Архиве ИАЭ Академии наук СССР, и материала, любезно предоставленного мне Н. П. Колпаковой, пользуюсь следующими печатными изданиями загадок: Садовников. Загадки русского народа. СПб., 1875; Худяков. Верхоянский сборник; Лесков. Загадки карел Олонецкой губ // Живая старина. 1893, IV; Шейн. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-западного края, II; Самойлович. Загадки туркмен // Живая старина. 1909, II–III; Заварин. Османские загадки, собранные в Брусе. М., 1912; Добровольский. Загадки Смоленского уезда // Живая старина. 1905, I–II; Романов. Белорусский сборник, 1–2; Малов С. Рассказы, песни, пословицы и загадки желтых уйгуров // Живая старина. 1914, 1915, I–II; Котвич. Калмыцкие загадки и пословицы.

Об изучении «истории женщин» в западной историографии последних десятилетий см.: Бок Г. История, история женщин, история полов // Thesis: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Вып. 6. М., 1994. С. 170–200.

См.: Софронова Л. Категория любви в культуре романтизма // О просвещении и романтизме. М., 1989. С. 77–93.

См.: Щепанская Т. Б. Мир и миф материнства. Санкт-Петербург, 1990-е годы (Очерки женских традиций и фольклора) // Этнографическое обозрение. 1994. № 5. С. 15–27; Листова Т. А. По поводу статьи Т. Б. Щепанской «Мир и миф материнства» // Там же. С. 28–34.