Владилен Барашенков - Кварки, протоны, Вселенная

владела умами в течение многих веков. Возврат к древнегреческим представлениям о вечном и беспредельном мироздании наметился лишь в XVI в. Пламя костра, на котором в 1600 г. был сожжен ученый монах Джордано Бруно, ярко осветило ветхость религиозных представлений об устройстве Вселенной, обострило сомнения, подтолкнуло к размышлениям. Церковь еле сдерживала натиск науки Возрождения, а с наукой Нового времени бороться уже не могла. Галилей был последней ее жертвой. Убеждение в вечном существовании мира, у которого нет ни конца, ни края, постепенно сделалось основой научного понимания природы. Среди образованных людей стало общепризнанным, что Вселенная в круговороте своих форм бесконечна, и если в одном месте в какой-то момент времени что-то заканчивает свое существование, то это «что-то» неизбежно снова возникнет в другом месте и в другое время. Такое миропонимание хорошо согласовывалось с астрономическими наблюдениями. Вопросы о том, откуда произошел мир, может ли наступить его конец, стали считаться схоластическими, ненаучными, даже праздными.

Никакая, однако, научная теория, не может претендовать на универсальность. Мир неисчерпаем; неисчерпаем, следовательно, и взгляд на него: рано или поздно всякая теория заменяется более общей, а ее предшественница становится ее частным случаем. То же произошло и с классической космологией. Ей на смену пришла теория Большого взрыва и расширяющейся Вселенной.

За свою долгую историю люди придумали много научных и ненаучных объяснений природы. Различаются они тем, что научные выводы, даже самые удивительные и диковинные, в отличие от ненаучных, чаще всего религиозных,— это не просто утверждения, в которые можно верить или не верить. Все научные выводы могут и должны быть проверены опытом. В этом главное различие научного и религиозного подходов к объяснению природы. Было бы ошибочно думать, что в науке все строго обосновано и доказано. В ней всегда присутствует интуитивный элемент веры — допущения и гипотезы. Полностью избавиться от него нельзя, да и не следует избавляться; как это ни парадоксально, но без веры наука развиваться не может. Однако в отличие от религиозной вера научная непременно, по крайней мере в принципе, допускает экспериментальную проверку и с течением времени либо отбрасывается как ложная, либо просто входит в тело науки в качестве уже не веры, а знания.

Именно опыт, результаты наблюдений убедили ученых в том, что теория Бит Бэнга и расширяющегося пространства точнее других теорий описывает пространственно-временную структуру нашего мира. Прежняя стационарная модель мироздания с неизменным, инертным пространством оказалась применимой лишь к сравнительно небольшим временным интервалам, не слишком удаленным от нашей эпохи. В масштабах миллиардов лет уже нельзя не учитывать эволюции мира. И уж совсем не подходит стационарная модель ко временам начала расширения Вселенной, когда за ничтожные доли секунды Вселенная изменялась больше и резче, чем за миллиарды лет ее последующего более спокойного развития.

Когда в четвертой главе мы рассказывали о реликтовых кварках, уже говорилось, что никакого «творения из ничего» в подлинном смысле этого слова (когда сначала не было абсолютно ничего и вдруг стало) не произошло. Обнаруженная Фридманом особая точка в пространстве-времени — это переломный момент, когда радикальным образом изменились основные свойства мира — заполняющей его материи, пространства, времени Почему это произошло, откуда «вынырнула» наша Вселенная, каковы были свойства мира до ее появления — это во многом еще только предстоит выяснить. О некоторых гипотезах и «сумасшедших» идеях физиков теоретиков на этот счет мы поговорим в главе одиннадцатой, посвященной нерешенным проблемам пространства и времени.

где рассказывается о загадке, вот уже сто лет не дающей покоя физикам, о поиске магнитных зарядов-монополей, о частицах-«убийцах», одно присутствие которых вызывает распад окружающего вещества

Недавно мне на глаза попался журнал с короткой заметкой, которая предварялась броскими, набранными жирным шрифтом фразами-анонсами: «Открыто магнитное вещество! Частица-монополь! Изолированный магнитный полюс!» Далее сообщалось о том, что сверхчувствительный прибор-анализатор, построенный в одном из американских университетов для поиска магнитных зарядов, зафиксировал импульс — след прошедшей сквозь прибор магнитной частицы.