Оксана Кабачек - Врата в бессознательное - Набоков плюс

1 стадия: появление (не одновременно) трех основных архаичных полей: 1, 3, 4.Границы между полями для самого субъекта (маленького ребенка) непроницаемы, поэтому маршрут имеет пока 0 шагов — передвижения (от 1 до 2 цифры кода субъектности) только внутри своего поля: 1, 1; 3, 3; 4, 4 (см. рис. 1).

Гетерохронность выражается в наличии трех подстадий:

1) пребывание в 1 семантическом поле (1, 1): индивид погружен в реальность, похожую на сновидение (в онтогенезе это новорожденный, который еще не владеет ни своими психическими процессами, ни своим телом; это взрослые начинают придавать его реакциям то или иное сигнальное, коммуникативное значение). Внешний мир представляется изменчивым, текучим, не поддающимся контролю. Это состояние покоя и комфорта знакомо всем: «ленивое» наблюдение за игрой облаков в небе, теней на стене, огня в костре или камине, текучей или низвергающейся воды и пр.

О. С. Никольская описала это состояние «вне активного избирательного контакта со средой» [100;31], «пассивного дрейфа», или «полевой реактивности» [100;32] при реконструкции уровней аффективной организации поведения человека как исходный — уровень аффективной пластичности, генетически связанный с наименее активными формами психической адаптации [100].

«Понятно, — пишет Никольская, — что фоновое значение этого уровня чрезвычайно велико, но выйти на первый план и стать самостоятельно смыслообразующим он может лишь в экстремальных ситуациях или в случаях глубокой патологии. Первый уровень поэтому нечасто проявляется явно, и в обыденной жизни мы лишь догадываемся о его существовании, поражаясь мысли, которая неожиданно „сама пришла в голову“, или спрашивая себя, каким образом, задумавшись и не обращая ни на что внимания, благополучно миновали оживленный перекресток, хотя совершенно не помним, как это произошло» [100;30–31].

Не об этом ли состоянии пустоты мечтают эзотерики?

В фольклоре и художественной литературе — это царство грез или страна Утопия, где перед человеком разворачиваются некие картины, чудесные или не очень. Текстов с кодом 1,1 в нашей выборке оказалось мало (всего 3 реплики в интернете, 1 афоризм и 4 пословицы; о последних мы будем говорить в соответствующей главе); однако в совокупности они дают некоторое представление об этой странной местности.

Там водятся любимые белые волки и голуби мира, принято ласковое обращение, немного фольклорное: «Ступай, милая!»; нравственные законы этой утопической страны для ее особенных жителей вовсе не сложны: «Добрый человек не тот, кто умеет делать добро, а тот, кто не умеет делать зла» (В. О. Ключевский). Пассивность — главная добродетель. Однако не все с этим согласны: менее наивные жители этой территории, бунтари, считают, что, ввиду непредсказуемости событий, надо быть готовым ко всему, и быть способным рисковать: «Либо пан, либо пропал».

Взгляд на эту особенную местность с реалистической позиции (код 1, 2) имеют стихотворение Ф. Тютчева «Умом Россию не понять», «Ангел» М. Лермонтова и, например, детский садистский стишок «Девочка Нина ела малину», колыбельные («Гулененьки», «Люли-люли-люленьки») и некоторые частушки для детей (см. Таблицу № 10а);

2) в 4 семантическом поле (4, 4)поначалу младенец еще является объектом манипуляций взрослых, которые, приговаривая, учат его овладевать своими психическими реакциями и своим телом. Так, короткие строчки-команды малых жанров фольклора, сопровождающие движения взрослого, держащего и сгибающего ручки-ножки малыша, ставят не только взрослого, но и самого ребенка(вспомним о зеркальном эффекте затекста) в позицию повелителя — мага. Т. о. взрослый задает форму будущей деятельности ребенка. Сначала «вообще самостоятельных действий нет, — писал Д. Б. Эльконин, — так как взрослый действует руками ребенка (лишь постепенно вычленяются отдельные звенья, производимые собственно ребенком)» [166;50].

Итак, в детстве это поле команд и самокоманд, еще не интегрированных в сложную деятельность. Как известно из психологии развития, научиться управлять другими легче, чем управлять собой (любимое слово малыша: «Дай!»). Во взрослой жизни — это «вертикаль власти» (достаточно посидеть несколько минут около песочницы и послушать командующих мам).

В архаических культурах фигура мага — шамана, колдуна, жреца как организатора жизни племени была чрезвычайно высока. Интересно, что в фольклоре эта территория магов оказалась наиболее востребована древним жанром колыбельных песен — еще больше, чем страна сновидений (см. Таблицу № 10б); причины этого будут объяснены ниже.