Юрий Авдеев - В чеховском Мелихове

Чеховская гостиная напоминает обстановку четвертого действия пьесы «Чайка». Бывший здесь В. И. Немирович-Данченко вспоминал: «Здесь писал Чехов «Чайку», и много подробностей в «Чайке» навеяно обстановкой Мелихова. По крайней мере я не могу отделаться от впечатления, что сцена, которую устраивает Треплев, прошла на этой аллее, ведущей к озеру, и «в доме играют», и «красная луна», и «лото в четвертом действии».

Не нужно большой фантазии, чтобы представить, как здесь, за ломберным столиком, Тригорин, Аркадина и Сорин играли в лото, потом Треплев сел за рояль, и в последний раз, вот через такую же стеклянную дверь с веранды, пришла к нему Нина Заречная. Режиссеры и художники, ставящие «Чайку», даже не бывая в Мелихове, невольно повторяют все эти аксессуары, так подробно описанные Чеховым,

Рядом с гостиной — небольшая угловая комната, принадлежавшая Марии Павловне. В то время она работала учительницей истории и географии в женской гимназии в Москве и посещала вечерние классы Строгановского художественного промышленного училища.

На стенах висят гипсы, с которых она рисовала, классные работы, с отметками «похвально»; мелиховские этюды и рисунки. В углу стоят художественные принадлежности: этюдник, кисти, зонт и краски, купленные для Марии Павловны А. П. Чеховым в Париже.

У Чеховых никогда не было полных гарнитуров мебели, выдержанных в определенном стиле. Мебель была не только разностильная, но часто совсем случайная, принадлежащая квартирному хозяину, иногда и самодельная. Зато убранство комнат всегда подчинялось рациональности и удобству. Необходимую мебель часто заказывали местным столярам. Такими вещами обставлена спальня Чехова.

В характерном для 90-х годов стиле модерн сделан шкаф и умывальный столик. Их по рисунку Марии Павловны выполнил мелиховский столяр Никита Слезкин. Самая обыкновенная железная кровать покрыта белым пикейным одеялом. Выкрашенный белилами умывальный столик придает спальне аскетический, почти больничный вид.

На родительской половине дома, между комнатами отца и матери, расположилась большая, залитая солнцем столовая.

В центре комнаты — обеденный стол, покрытый скатертью, с вышитой меткой «М.Ч.» (Мария Чехова). Такие метки вышиты и на салфетках, и на полотенцах. На столе фамильный сервиз на пять человек, постоянно живших в этом доме.

Слева от двери, во главе стола, сидела Евгения Яковлевна, мать писателя, по правую руку от нее — Антон Павлович и Михаил Павлович, по левую — Павел Егорович и Мария Павловна.

Над дверью в комнату Евгении Яковлевны висят старинные часы с боем. Как вспоминал Михаил Павлович, если обед задерживался, Антон Павлович приходил в столовую и внимательно смотрел на часы. Евгения Яковлевна, всплеснув руками, начинала хлопотать: «Антоша хочет кушать».

Семейный режим в Мелихове был по-деревенски строг. Вставали в 5 часов утра, в 7 часов завтракали, в полдень обедали, после ужина в 10 часов весь дом погружался в сон.

Справа от двери —- чайный столик с самоваром и кофейником, слева в углу — большой старинный буфет. На стенах этюды Марии Павловны, ее подруги Дроздовой и художника Э. Браза.

В чеховском доме восемь комнат. Одна из них — проходная, объединяющая прихожую, гостиную и спальню. Комната эта была малой гостиной и предназначалась для ночлега гостей. Ее называли «Пушкинской» из-за того, что в ней висел большой портрет Пушкина, подаренный Марии Павловне ее поклонником А. И. Смагиным.

В 1896 г. в эту комнату перенесли из кабинета библиотеку, повесили в ней портреты писателей, и «Пушкинская» комната стала библиотекой.

Сейчас в «Пушкинской» комнате и коридоре размещена литературная экспозиция, которая рассказывает о Чехове-гражданине, идущем в ногу с новой действительностью, о связи Чехова и его творчества с жизнью народа.

Небольшая по размерам экспозиция раскрывает все этапы жизни писателя. Вот фо--тографии отца и матери, счеты, с которыми купец 3-й гильдии Павел Чехов сидел в бакалейной лавке, его любимая книга «Пчела» (сборник для народного чтения). Гимназические учебники с карикатурой, изображающей Ивана Чехова, едущего на велосипеде, с озорной надписью: «О, если бы я был фазаном!»

Сразу представляется патриархальная семья таганрогского лавочника с домостроевскими устоями и веселый, богатый на выдумки мальчик Антоша Чехов, природный талант которого не сломила засасывающая мещанская среда. Нелегкими были 19 детских и юношеских лет, прожитых в Таганроге. Но именно они дали богатый источник жизненных впечатлений. Здесь будущему писателю навсегда запомнилась пестрая вереница самых разнохарактерных типов портового города, полюбились чарующая красота лиманов Азовского моря, бескрайние просторы донской степи.