Чак Вендиг: 250 дерзких советов писателю

Иногда без предыстории не обойтись. Однако подходить к ней нужно как к озеру с тонким льдом. Аккуратно ступая и не задерживаясь, можно перейти на другой берег. Если вы начнете топтаться на месте, лед треснет, и вы окажетесь в студеных глубинах. И вот она, гипотермия. Да еще вас съест Ледяная Ведьма. Честное слово.

Лучшие истории – это истории о людях. А значит, именно люди – герои – ведут нас через историю. Это внедорожник для езды по песку или водный мотоцикл для аудитории. Читатель подобен Йоде на спине Люка. Наипаче всего, история должна содержать интересных персонажей, в которых читатели увидят себя, пусть только отчасти. А иначе зачем она им нужна?

Если мы говорим не о Скайнете из «Терминатора», все злодеи когда-то были детьми. А значит, у них были матери. Вы только подумайте: у самых мерзких персонажей были матери, которые, возможно, их даже любили. Иными словами, они люди, а не усатые социопаты, рожденные прямо из вагины, сделанной из огненного зла. И никто не считает себя злодеем. Все мы солипсисты. Все мы герои наших собственных историй. Даже злодеи.

Как злодеи видят в себе нечто позитивное, так и герои способны делать плохое или быть плохими. Неоднозначность характера – правдоподобная неоднозначность – это фича, а не баг. Неколебимый героизм банален, а постоянное и ничем не разбавленное злодейство раздражает трафаретностью. Черно-белые тона утомляют. Интереснее другое: сколь темными могут стать многие оттенки серого в личности персонажа, прежде чем просветлеют.

Стейк истории можно нарезать тончайшими ломтиками, и все равно он будет сочным. Чтобы понять, как создавать истории, рассказывайте не только большие истории, но и маленькие. Найдите способ изложить историю как можно короче. Изучите ее составные части. Сложите их вместе, потом разберите. Выясните, как оно работает. Может, там чего лишнее.

Читатель начинает с того, с чего вы захотите. Не обязательно начинать с начала. Допустим, я пишу о жителе Бруклина. Мне не надо описывать его рождение и историю Бруклина. Мне не надо объяснять, как Большой взрыв выблевал астероиды, динозавров и стадо похотливых богов. Начинать надо с важного. С самого интересного. Даже если оно находится на середине дороги. На вечеринках всегда интереснее гость, который приходит поздно. Хотя надо сказать, что…

Если начать с места в карьер, все запутается. Сначала надо заинтересовать читателя. Допустим, вы начнете с жесткого карате-поединка. Но кто все эти люди? Почему они рискуют? Что за ситуация? Если мы ничего не знаем, нам наплевать на происходящее. Мы соберем вещички и съедем через пять минут или пять страниц. Ибо читателям нужно быстро дать затравку: возможно, какую-то информацию о героях. Дайте путнику понять еще у ворот, что дальше будет интересно. Иначе зачем ему отправляться в путь?

Чтобы место имело значение, оно должно ожить. Оно должно встать и танцевать, поэтому стреляйте ему по ногам. У него есть лицо. У него есть личность. У него есть жизнь . Если место станет персонажем, читателям будет не все равно.

Истории рассказываются не без причины. Допустим, вы хотите попугать детей у костра. Или потрясти друзей своими подвигами. Или заняться с кем-нибудь сексом. Вы надеетесь, что человек заплачет, обрадуется или поймет что-то важное. Поэтому вам надо понять: зачем вы взялись рассказывать историю. И что она значит, особенно для вас, – ибо тогда вы сможете показать ее смысл остальным. Найдите эти невидимые оковы, привязывающие вас к истории. Оковы важны.

Каждая история о чем-то говорит. О бесчеловечности. О том, как история повторяется. О том, какими крутыми бывают карате-призраки и как опасно с ними связываться. Но не тыкайте читателя носом в этот смысл. Истина живет между строк. Вот почему Иисус изобрел подтекст.