Чак Вендиг: 250 дерзких советов писателю

Сам процесс письма не волшебен. Скорее уж он похож на арифметику. Буква за буквой, слово за словом, фраза за фразой, и получается большое уравнение. Это абракадабра, волшебная формула, сила слова в действии, но настоящая магия – это история, которая возникает в результате. «Уравнение», созданное нами, повествует историю. И в ней кроется подлинное искусство, ибо она вонзает в фальшь скребок для льда и протягивает трос из прошлого в настоящее, невидимый, но всегда реальный. Процесс письма есть ремесло и механика. Рассказывание историй есть искусство и магия.

Скажем сразу: если вы замахнулись на роман, планируйте его закончить. Ваш жесткий диск не кладбище для погибших романов. Иначе получится, что вы создаете чудовищного Франкенштейна – раскапываете могилу, крадете мозг, расчленяете тело, – а затем бросаете дело, прежде чем молния оживит этого сукина сына. Настоящие писатели так себя не ведут! Они заканчивают то, за что взялись. И тем отличаются от бездельников, болтунов и дилетантов. Не позволяйте метафизическому балласту замедлять вас.

Быстро повторите пять раз: «Скорость-скорость-скорость-скорость-скорость». Хотя нет, лучше не надо. Я сейчас попробовал и порвал сосуд в носовой пазухе. Но смысл понятен: когда пишешь роман, важно набрать обороты и разогнаться. Вы теряете скорость всякий раз, когда задерживаетесь на полпути, чтобы переделать сцену, заглянуть в словарь, обдумать или изменить сюжет. И, как в долгой дороге, не останавливайтесь, чтобы взять попутчиков; не останавливайтесь пописать; не останавливайтесь у придорожных закусочных. Просто езжайте . Делайте примечания к черновику. Выделяйте пропуски. Если не знаете, что писать, поставьте ХХХ: вернетесь к этому месту позже.

Вы и сотни других литературных вояк штурмуют берег Народной Республики Новеллиания. Большинство этих забулдыг получат пулю в грудь и падут мертвыми на песок, сдохнут, как рыбы с выпущенными кишками. Но ваша единственная цель – захватить берег. Ползите среди трупов, ползите среди грязи, крови, песка и дерьма. Никто не просит, чтобы вы захватили берег в белом костюмчике. Или за рекордное время. И всем наплевать на вашу прическу. Ваш первый черновик может и должен выглядеть как поле битвы. Это нормально. И не раскисайте: это борьба за жизнь. С первым черновиком все гладко не бывает. Ни о чем не беспокойтесь, главное – прорваться.

Найдите радость и свободу в том, чтобы писать первый черновик беззаботно, наплевав на все на свете. Ну, выльете краску на пол. Ну, порушите буфет кувалдой. Будет бардак? И пусть бардак. Пошлите все к черту. Действуйте отвязно, без оглядки на остальных. Пусть это освободит вас. Оттянитесь. А все остальное – до фонаря. Понятно, вы не хотите превращать страницу в помойку. Но поверьте: впоследствии вы найдете жемчужины в этих завалах мусора и грудах хлама.

Рискуйте с этим первым черновиком. Лихачьте. Подведите машину к краю пропасти. Пробуйте новое. Играйте с языком. Убейте важного персонажа. Настало время экспериментировать, впадать в крайности! Потом, в последующих черновиках, уберете лишнее. Потом придется прибраться: унести пивные бутылки, вылить воду из кальяна, вытереть кровь и подмести разбитое стекло. Но кое-что останется. И этот материал будет бесценным.

Мы уже это говорили, но повторимся: писать – это выводить слово за словом; редактировать – это делать текст не дерьмовым . Роман рождается в ходе того первого штурма, но непослушного ублюдка надо вырастить. А потому переписывайте. И снова переписывайте. И снова переписывайте. Делайте это столько раз, сколько понадобится, чтобы он встал на ноги и пустился в пляс.

У десантника-снайпера, быть может, есть только один выстрел. Штрафной удар можно забить только один раз. Для метателя ножей первая оплошность может кончиться гибелью. А у романиста не жизнь, а малина: переписывай сколько влезет. Добавляй. Исправляй. Меняй. И так, пока вы не будете удовлетворены.