Андрей Зорин - «Столетья на сотрут...» - Русские классики и их читатели

В годы работы над "Войной и миром" Толстой заявлял, что "цель художника не в том, чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых всех ее проявлениях". И он признавался тогда: "Ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через двадцать и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы".

Немало таких произведений создал Толстой. Почетное место среди них занимает "Война и мир", посвящен–на я одной из губительнейших войн XIX века, но утверждающая идею торжества жизни над смертью, мира над войной. Вот почему великая книга "Война и мир" победно прошла через целый век и останется жить в веках.

Задумывая сборник, редакция, естественно, обратилась с просьбой написать о судьбе "Войны и мира" к крупнейшему знатоку творчества Л. Н. Толстого — Эвелине Ефимовне Зайденшнур. Однако она не успела завершить статью. Вскоре болезнь и смерть оборвала эту подвижническую судьбу, целиком посвященную великому гению русской литературы.

Случай едва ли не уникальный — Э. Е. Зайденшнур проработала в музее Л. Н. Толстого шестьдесят лет! Без перерыва с 1924 года. Изучены тысячи листов автографов. Один только рукописный фонд романа "Война и мир" составляет более 5500 листов. В итоге тщательного сличения с оригиналами в текстах "Войны и мира" было обнаружено около 2000 пропусков, ошибок, опечаток. Полностью восстановлен подлинный текст "Войны и мира" (и всех рукописных вариантов), "Анны Карениной", "Воскресения". Становление замысла романа прослежено в работе Э. Е. Зайденшнур ""Война и мир" Л. Н. Толстого: Создание великой книги" (М.: "Книга", 1966), откуда мы и перепечатываем краткий обзор бытования романа за столетие, как дань памяти исследовательницы. И. С. Зильберштейн в беседе с Н. Маром (Лит. газ. 1984. 11 апр.) заметил: "Неделями, месяцами, годами сидеть над каждой строкой оригинала, расшифровывать толстовские кружева, чтобы любой ценой точно восстановить каждое слово гения… Скромная женщина Эвелина Ефимовна Зайденшнур проделала громадную, просто неслыханную работу. Таких знатоков, как она, поверьте мне, в мире насчитывается лишь несколько".

Иванчин–Писарев Н. Д. Вечер в Симоновом. М., 1840. С. 55.

Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. Л., 1984. С. 506.

Укр. вестн. 1818. Кн. 5, ч. 10. С. 142.

Иванов И. А. Письма А. X. Востокову // Л О А АН, ф. 108, оп. 2, ед. хр. 29, л. 6. Частично опубликованы В. И. Срезневским в кн.: Востоков А. X. Переписка А. X. Востокова в повременном порядке. Спб., 1873. Фрагменты, приводимые в этой книге, не совпадают с цитированными нами.

Там же.

Рус. вестн. 1875. № 5. С. 125.

Евстафий, архимандрит Московский мужеский, ставропигиальный, Симонов монастырь. М., 1874. С. 10.

Лотман Ю. М. Об одном читательском восприятии "Бедной Лизы" Н. М. Карамзина: (К структуре массового сознания XVIII в.) II Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. М.; Л., 1966. С. 283—284.

Приятное и полезное препровождение времени. 1797. Ч. 15. С. 236.

Воплощенный в этих цитатах взгляд на "Бедную Лизу" дожил до наших дней. "Прекрасная, любезная, чувствительная и невероятно добродетельная (выделено нами. — А. 3., А. Н.) Лиза" — эти слова заимствованы не у Шаликова или Долгорукова, но из вузовского учебника по литературе XVIII века (Благой Д. Д. Русская литература XVIII века. М., 1960. С. 542). И безусловно, они отражают "общественное мнение". Как это часто бывает, репутация шедевра была создана и закреплена эпигонами.

По данным "Сводного каталога русской книги гражданской печати XVIII века" (М., 1964. Т. 2. С. 18), в каталоге ГПБ неизвестной рукой записано, что "любителем литературы" был Платон Бекетов, служивший в это время в сенате в Петербурге и еще не начавший своей издательской деятельности. Между тем Е. Ф. Шмурло указывает, что в составе библиотеки митрополита Евгения (Болховитинова) сохранился экземпляр книги, где выражение "любитель литературы" разъяснено "собственноручною припискою" Евгения — "Иван Владимирович Лопухин" (Библиограф. 1887. № 3. С. 67). Если верить этому свидетельству ученого–библиографа, лично знакомого с Карамзиным и Лопухиным, то история взаимоотношений Карамзина с кругом московских масонов обогащается весьма существенной подробностью.