Олег Ивановский - Впервые. Записки ведущего конструктора

Если ракета на расстоянии километров около 200 от поверхности Земли разовьет в горизонтальном направлении скорость, равную первой космической — а это, напомним, 7,9 километра в секунду (около 28 тысяч километров в час), — то она станет спутником Земли, опоясывающим земной шар круговыми орбитами. Иными словами, она будет двигаться вокруг Земли по окружности. Увеличим эту скорость до 9 километров в секунду. Ракета останется спутником Земли, только форма ее орбиты изменится, станет более вытянутой. Наибольшее расстояние от Земли в этом случае составит 1,8 земного радиуса, или около 5 тысяч километров от ее поверхности. Наименьшее же расстояние от Земли, как и в первом случае, составит 200 километров.

Увеличим скорость еще на 1 километр в секунду. Теперь ракета в максимальной точке своего подъема уйдет от Земли на 4 земных радиуса. Это уже около 19 тысяч километров. Но все равно она остается в плену Земли, она ее спутница.

Если ракета разовьет скорость 11 километров в секунду, расстояние возрастет до 28,8 земного радиуса, А это почти половина расстояния до Луны. Если же теперь увеличить скорость всего на 0,1 километра в секунду, то ракета при максимальном удалении от Земли сможет залететь за Луну. Добавка всего лишь 0,05 километра в секунду приведет к тому, что ракета уйдет от Земли на 80 земных радиусов! Таков результат, казалось бы, столь ничтожных добавок скорости. Нетрудно догадаться, что, очевидно, следует добавить еще чуть-чуть, и удаление ракеты от Земли сможет стать столь большим, что будет уже близко к математическому понятию бесконечности. В этом случае Земля полностью потеряет власть над ракетой и ракета никогда не вернется к ней. Подобная скорость известна. Ее величина — 11,2 километра в секунду, или около 40 тысяч километров в час. Рассчитана она была давно. Дело оставалось «за малым» — надо было эту скорость получить.

Прошел год. Ни Сергей Павлович, ни его ближайшие друзья и помощники, сослуживцы и соратники не относились к категории людей, которые меряют пройденное время днями, неделями, месяцами. У них мера была иной. Прошедшее время — это решенные вопросы, это новые проекты, новые испытания. И не только ракет, не только спутников. Сергей Павлович не отделял инженерных задач от задач организационных. А они порой бывали куда как сложнее.

Мне довелось услышать однажды, как Главного назвали специалистом по трудностям. Как это правильно! Ему было дело до всего, до всех. А ведь работали не один Королев и его КБ. Работали десятки больших коллективов, возглавляемых крупными специалистами. Не у нас, не в нашем КБ создавались двигатели для ракет, системы управления, радиокомплексы, сложнейшее оборудование наземных технических и стартовых позиций.

Королев никогда не говорил: «Я делаю ракету — остальное меня не касается». Он был участником всех ведущихся разработок. Конечно, это не значит, что он принимал непосредственное участие в проектировании всего необходимого для ракетно-космического комплекса, стоя за чертежной доской или рассчитывая что-то с линейкой в руках (одно время журналисты почему-то особенно любили так показывать главных конструкторов). Но он утверждал или отклонял подготовленные технические задания, технические характеристики всего, что разрабатывалось в смежных организациях. Ему, и никому другому, надлежало выносить окончательное решение по любому вопросу.

Официально Сергей Павлович не занимал должности, которая обязывала бы совершать его подобные действия. Он был главным конструктором, но не генеральным. Но все покорялись активности его позиций, прежде всего — наступательности. Все прекрасно знали, какой Королев великий мастер заинтересовать, увлечь, а если надо, то и заставить. Знали, что для этого у него есть необходимое оружие — от обаятельной улыбки и шутки до стиснутых в ниточку губ и жесткого взгляда почти черных глаз.

Проектный отдел нашего конструкторского бюро разделялся на две «конкурирующие» группы — «землян» и «лунян». «Земляне» продолжая дело, начатое ПС и Лайкой, проектировали новые спутники Земли, «луняне» пошли «лунной дорогой». Эта лунная дорога началась на листах ватмана в нашем конструкторском бюро.

Дерзок ум человека. Всего через год после достижения фантастической первой космической скорости 28 тысяч километров в час замахнуться на вторую космическую — те 40 тысяч километров в час, которые дадут возможность искусственному телу, созданному человеком, не только невесомо летать, кружась вокруг Земли искусственным спутником, но и порвать связь с Землей, уйти из ее «рук», покинуть ее. Обрести самостоятельность в планетной семье, стать ее полноправным членом, найти свою орбиту, свой период обращения. Не только поддаваться влиянию его величества Солнца, но и по всем законам небесной взаимности влиять на него. Стать планетой. Первой искусственной планетой. Дерзко? Дерзко!