Алан Стерн - За новыми горизонтами. Первый полет к Плутону

Вспомните огромное количество работы, необходимой для планирования пролета и описанной в предыдущей главе. Теперь команда должна была сделать все это снова для каждого нового маршрута, выбранного для того, чтобы избежать возможного столкновения с осколками. Это была новая, огромная нагрузка, повышающая стоимость проекта, но, казалось, что фатальность удара осколка на скорости 50 000 км/ч и реальность, в которой у команды был только один аппарат и не было никаких шансов на вторую попытку, не оставляли больше никаких вариантов.

Для каждого из этих новых, запасных пролетов девятидневная основная программа, состоящая из тысяч команд для космического аппарата и приборов и распоряжающаяся «птичкой» во время самой напряженной и значительной части пролета, должна была быть полностью переделана, перестроена и проверена от начала до конца.

Алан назвал эти планы альтернативных траекторий «Шаблоном безопасных объездных траекторий» (Safe Haven Bail-Out Trajectory, SHBOT). Это слово все произносили как «шаббат», что в переводе с иврита означает еженедельный день отдыха у евреев. Алан не был особенно религиозен, но ему нравилась идея почтить веру предков многих членов команды — евреев, в том числе себя самого, Лесли, Кейти и Хола. Еще Стерну нравилось, что это слово вносит свежую струю и дает молитвенную надежду на то, что они подготовились к встрече с неизведанной опасностью. Позднее, в ответ на параноидальную критику журналистов по поводу того, что NASA тайно планирует отмазаться от пролета, Джим Грин, глава Отдела исследования планет, попросил заменить SHBOT на менее угрожающее «Другие безопасные траектории» (Safe Haven by Other Trajectory), и это было сделано.

Еще одной частью SHBOT, которая также должна была помочь защитить «Новые горизонты», была идея о том, чтобы изменить всю ориентацию аппарата во время этих резервных пролетов. Для АМС «Галилео» и «Кассини» использовалась методика под названием «антенну на таран», чтобы защитить космические аппараты, разворачивая большую тарелку антенны как передний щит, когда они проходили около колец Юпитера и Сатурна соответственно. При полете в такой ориентации большинству осколков придется вначале пробить антенну, а уже потом только они доберутся до кевлара и стенок аппарата. Таким образом, получается дополнительный слой защиты. Тесты с высокоскоростной пушкой показали, что тарелка антенны «Новых горизонтов» может выдержать множество ударов частиц кольца и все еще продолжать работать, поэтому такой способ выглядел многообещающим для обеспечения дополнительной страховки против фатальных поражений, если космическому аппарату придется лететь через возможные осколки. Инженерная команда доказала, что для «Новых горизонтов» такая защита «антенной на таран» на 300 % снижает шанс рокового столкновения.

Тем не менее этот способ сам по себе создавал большую проблему. Если «Новым горизонтам» придется лететь с антенной по направлению полета, то это лишит его возможности наводить камеры и делать снимки Плутона и спутников. Поэтому, хотя полет «антенной на таран» и защитил бы аппарат от разрушительного удара, он значительно сократил бы его способности увидеть важные для науки цели. Подсчет того, насколько сильно это повредит научным исследованиям во время пролета, стал задачей для Лесли Янг и ее команды PEP. Они высчитывали потерю наблюдательных возможностей для каждой траектории SHBOT и сравнивали ее с планом пролета, который они же с особой тщательностью готовили и улучшали.

Идти на компромиссные варианты из-за SHBOT было тяжело, и из-за них иногда разгорались серьезные споры. Джон Спенсер вспоминает некоторые из бушевавших тогда дискуссий: «Множество, а, возможно, и большинство важных научных наблюдений будут урезаны или вообще отменены, если мы выберем траекторию SHBOT „антенной на таран“. Разумеется, людям не нравилась такая перспектива. Поэтому было множество горячих споров о том, целесообразно ли прибегать к траекториям SHBOT».

Но Алан был непреклонен:

Я смотрел на это с холодком. Все, что мы делали для исследования Плутона начиная с 1989 г., было поставлено на кон, в зависимости от успеха этого пролета. Если космический аппарат будет разрушен вблизи Плутона, у нас не только не будет возможности вести наблюдения с этого момента, но мы потеряем и все данные, полученные в ходе предыдущих наблюдений. Если мы лишимся нашего детища во время пролета, мы не получим практически никакой информации, кроме той, которая будет передана заранее, на случай аварии. Как я понимал, в этом случае в сухом остатке у нас будет почти ноль: мы очень мало узнаем о Плутоне и его спутниках. Если нам действительно предстоит столкнуться с риском потенциальной катастрофы, я бы с радостью поменял высокие научные достижения оптимального пролета на низкие достижения при пролете по траектории SHBOT, потому что скромные результаты гораздо лучше нулевых. Это было не то, чего бы мне хотелось, но я не собирался отказываться, если это был единственный возможный выбор, который мы должны были сделать.