Array Белькампо - Современная нидерландская новелла

Он тихонько присел за столик и бросил взгляд на сутуловатые спины в куртках. На заду у одного из парней красовалась нашлепка с вышитой надписью Make love not war [23] Занимайтесь любовью, а не войной (англ.). Лозунг хиппи. , а двое других были в высоких солдатских кепи старого образца. Кажется, гусарского корпуса, подумал он. Уж как они тогда их ненавидели, эти распроклятые кастрюли с жесткой прокладкой, напрочь сдиравшей кожу со лба.

Ему неприятно было смотреть, как они, пережевывая жареную картошку «фрит», лупили грубыми сапожищами в такт тупой, обезьяньей музыке по блестящим квадратикам в низу стойки.

Парень с вышитой заплаткой на заднице вдруг резко повернулся.

— Чего закажешь, папаша?

Он улыбнулся и чуть приподнял руку.

— Сейчас, ребята. Сейчас.

— Ты это брось. Нашелся здесь — за так сидеть. А мы — плати. Не пойдет, отец.

— Ну вот и ешь свой фрит. Заплатил — получи свое.

На секунду парень растерялся, но быстро пришел в себя.

— В гробу я это видал! — выпалил он вдруг. — Глотнешь чего?

Он отрицательно покачал головой и благодушно улыбнулся.

— Вот посижу немного и закажу себе хэхактбал.

— Ты сейчас его сожрешь, — решительно отрезал парень. — А, мужики?

Те двое живо откликнулись:

— Дай ему насибал [24] Широко распространенное в Нидерландах блюдо азиатской кухни, которое готовят из риса, фарша различных сортов мяса, лука, с большим количеством пряностей, имеет шарообразную форму. .

— Хэхактбал, — сказал он так тихо, что они не расслышали. Надо было держать ухо востро.

Обслуживал сам хозяин. Они знали друг друга. Когда хозяйки не было у стойки или она возилась где-то на кухне, ему иной раз кое-что перепадало от молодого хозяина.

— Спасибо тебе, Хармен. — Он взял тарелку и хотел было поставить ее на свой столик.

— Держи в лапах, — сказал один из юнцов. — И вежливо поблагодари на «вы».

— Спасибо вам.

Он не стал спорить. Пускай, если им так надо.

Вообще ему не нравились насибалы. Они были какие-то искусственные, однако здесь их готовили по крайней мере из хороших продуктов, и ничего не случится, если он съест одну штуку. Зажав большим и указательным пальцами коричневый, будто обработанный морилкой, предмет, он поднес тарелочку к подбородку. И тотчас ему вспомнились дамы на верхней палубе и как они пили чай, а встречный ветер шлейфом мелких брызг уносил его прочь или в тот самый момент, как они подносили чашечки к губам, из трубы вываливался густой клуб дыма и накрывал собой всю компанию. При воспоминании об этом он непроизвольно улыбнулся и приоткрыл рот, в котором, по счастью, сохранилось еще несколько здоровых зубов.

— Но-но-но, давай прямо с тарелки! — крикнул один из тех, что были в кепи.

Он недоуменно поднял глаза.

— С тарелки, дед, лопай.

— Боюсь, не получится у меня, — попытался он возразить. — Свалится, как пить дать.

— Свалится, так мы заткнем его тебе в глотку.

Он старался упрятать его подальше. Свой страх. Но теперь избавиться от него было уже невозможно.

Хулиганы наводняли улицы, заполняли кафе. Если им взбредет на ум, то будь ты хоть инвалидом в коляске или с забинтованной головой, они не задумываясь выволокут тебя на берег канала или посадят на трамвайные пути, а там прыгай как знаешь. В подобных «шутках» они находили удовольствие.

Он положил насибал на тарелочку и попытался поймать его зубами. Получилось. Он сразу отхватил приличный кусок. И на вкус даже ничего. Сегодня.

— Шевелись, дед. Ночевать сюда пришел, что ли?

— Да-да, я стараюсь, — проговорил он с полным ртом. — Как господам будет угодно.

Его слова пришлись им не по душе.

— Кто-то что-то сказал? — Один из юнцов совсем развернулся в его сторону.

Он замотал головой и начал жевать быстрее. Заканчивай и сматывай удочки. Дело принимало уже скверный оборот, и он не на шутку струхнул. С такими никогда не знаешь, чем все может кончиться. До мотивов их поведения — если таковые у них были — не докопаешься. Любой их поступок выстреливал внезапно, ни с того ни с сего, как длинное щупальце из мрака пещеры.

— Все, — с облегчением вздохнул он и для вящей убедительности перевернул тарелочку вверх дном. — Большое спасибо, ребята.

— Ребята — это зверята в твоей вшивой башке, грязный бродяга.

— Как сказать. Как сказать.

Все же ему не удалось проглотить обидное и незаслуженное оскорбление. Он бросил взгляд в сторону Хармена, возившегося у мясорубки, но тот сделал вид, будто у него вдруг пошла носом кровь. В общем, его тоже можно понять. Ну, побесятся немного и утихомирятся.