Из современной английской новеллы

— Но вы же вошли в ванную после , когда он уже крикнул. Я слышал, он звал: "Дебора, Нора, Пембертон!" Это кричал Туссен.

Пембертон промолчал.

— Но ведь Туссен вроде упал .

Когда женщины вернулись с молоком, оказалось, что на площадке, раненый, лежит Туссен. По ступенькам тянулся кровавый след. Пембертону велели увести Фрэдди подальше, где не слышно, позвонили в полицию, вызвали "скорую помощь". Пембертон собрался с духом и сел в карету "скорой помощи" сопровождать Туссена.

Через несколько часов, когда Пембертон уже вернулся, мальчик снова сказал:

— Ведь слышно было, что Туссен упал .

— Что такое? — сказала его мать.

— Что было слышно, Фрэдди? — сказала Нора, нагибаясь к нему.

— Он на лестнице позвал маму, тебя, а потом, под дверью, — Пембертона.

Пембертон буравил мальчика взглядом — только не выдай, сделай только это одно, и тогда я тебе друг и тайный сообщник навеки.

— Я ничего не слышал, — сказал он. — Вероятно, в эти минуты как раз пустил воду.

Мальчик пошел ложиться спать, не прибавив больше ни слова. Пембертон в молчании самолично обследовал ступеньки, словно это он был здесь раньше и теперь, шаг за шагом, восстанавливал свой путь.

— А знаешь ли, я тебе не верю, — как можно мягче сказала Нора, когда он вернулся, а Деборе уже удалось примирить Фрэдди с мыслью о том, что хочешь не хочешь, а спать придется.

— Мне не хотелось все это обсуждать в присутствии Фрэдди. На площади началась драка. Я, как уже было сказано, собирался принять ванну. Перед тем как выйти за дверь, надо было запереть Фрэдди в детской и набросить на себя что-нибудь из одежды, на это ушло время.

— У меня лично ушло бы на это примерно четверть минуты, — сказала Дебора. — Чем ты тут занимался, черт возьми?

— Правду сказать, я решил, что это ложная тревога, пошалил кто-нибудь.

— Какое там, — сказала Нора. — Какие уж там шалости. Туссена ранили , Пембертон.

Пембертон стиснул голову в ладонях. Какое-то время его мысли занимал Туссен, потом он подумал о себе, о том, как будет презирать его Филип, случись ему дознаться о том, что знает Фрэдди… Он постарался дать Деборе понять, что им с Норой надо побыть вдвоем. Дебора уединилась с Норой на кухне.

— Если хочешь, вы оба на вполне резонных основаниях можете остаться здесь до утра. Иными словами, есть возможность это сделать, не доставляя неприятных ощущений Филипу.

— Пожалуй, лучше просто на часок-другой прилягу тут у тебя на кушетке. Не хочется бросать тебя одну, когда Пембертон соберется уходить. А Филипу я звонить не буду. Он сейчас либо работает, либо лег спать. Поздно ночью такие новости слушать вредно. — Нора, поглощенная отчасти далекими отголосками неутихающей схватки, отчасти помрачением ума, которому в критические минуты подвержен Пембертон, ни на секунду не заподозрила, какую мысль он пытался внушить Деборе.

В раздумье она принялась мыть посуду.

— Ну, какое твое мнение? Определенно чего-то не хватает.

— Ты это о нем? — сказала Дебора.

— Да. — Нора вспомнила, сколько веселых часов Филип и она провели когда-то с Пембертоном, вздохнула о нем с грустным и теплым чувством, задумалась, куда повесить Филипов холст, написанный широкими мазками, когда он будет доделан, и ясно увидела, что он прямо-таки просится на стенку над буфетом. От этой суетной мысли ей захотелось, чтобы Филип немедленно очутился рядом.

— Жалко, — сказала Дебора, отзываясь о своем заблуждении так, словно Нора обсуждала с ней несовершенства возлюбленного.

— Понимаешь, если Пембертон говорит о том, что ему известно, в этом обязательно чего-то не хватает, — сказала Нора, сопоставляя сегодняшний вечер с событиями прошлого. — Я допускаю, что Фрэдди поставлен в такое положение, когда он вынужден что-то скрывать. Может быть, тебе стоит иметь это в виду.

— Не думаю, для него секс пока не существует, — сказала Дебора.

Нора наконец поняла, что приятельница заблуждается, но предпочла не разубеждать ее.

— Издержки чужого криводушия, — сказала она только, отворачиваясь и закрывая усталые глаза.

Филип, тоже питавший теплые чувства к Пембертону, не видел в ту ночь причин не доверять ему и лишь вертелся во сне по кровати, отыскивая Нору. В три часа утра он повернулся на другой бок и наткнулся на подушку, а жены опять не было.

— Простите, — вежливо сказал он, словно налетел на кого-то в дверях.

В те давние годы, еще задолго, задолго до войны, когда они с Сэнди купили этот коттедж, их улица была такая чудесная — одна из самых лучших улиц в Брайтоне! Напротив стояла гостиница "Челтенем-холл" — здание в стиле эпохи Регентства, с портиком и с разными викторианскими ухищрениями; люди там жили самые порядочные: мало кто из "длинноносой братии", как называл их Сэнди; на той же стороне в гору шел ряд больших домов с фронтальными выступами, а на углу у эспланады два прелестных коттеджа — тот, который купили они, и второй, где жил милейший полковник Аллен со своей больной женой, бедняжкой.