Александр Лекаренко: ЛЕГИОН

- А из чего Сатана сделал своих? – с любопытством спросил я.

- Самым естественным образом, из своей спермы и яйцеклетки Айло, - усмехнулась Танита. – Это его мир, он его сделал и ему не надо прибегать к фокусам, чтобы делать детей. Сатана, это мужчина, с хуем и с яйцами. Поэтому, он может творить. Он творец. А Бог импотентен, он напартачил с глиной и ушёл. И что-то давно его не было видно, а?

Танита расхохоталась.

- Можно подумать, мы часто видим Сатану, - заметил я.

- Ты можешь увидеть его, просто посмотрев в зеркало, - серьёзно сказала Танита. – У Сатаны столько лиц, сколько у него детей. А их легион. Ты один из них, можешь не сомневаться. Только ты весь вымазан глиной. Умойся, узнай себя, ты творец. Твори.

- Подожди, я хочу знать конкретно, есть такое существо, Сатана, или его нет? – спросил я.

- А что для тебя будет значить мой ответ? – резко сказала Танита. -Ты сам-то есть, или тебя нет? Когда ты валяешься пьяным и себя не помнишь, - ты где? Я могу сделать так, что тебя час не будет в этом мире, десять часов, сутки. А потом ты вернёшься и не будешь помнить этого разговора. Ты где был? Что есть, а чего нет, это очень тонкая вещь, как отражение в зеркале. Ты можешь взять в руку своё отражение в зеркале? Оно есть, и его нет одновременно. Так происходит с каждой вещью в этом мире, в мире Сатаны. Этот мир, - мир возможностей. Здесь есть свобода, здесь нет ограничений. Но, дурак не видит свободы, он сделан из глины, в которую ушли все его предки, пройдя по жизни без пользы и удовольствия. Он не может творить, он только гадит. А для сына Сатаны, весь мир – это глина. Твори. Хочешь, я помогу тебе? Я могу сделать так, что ты станешь женщиной на час, на десять часов, на всю жизнь. И это будет для тебя совершенно реально. Ты даже сможешь родить ребёнка. Хочешь?

- Нет!!! – Я не на шутку перепугался.

Танита расхохоталась.

-Кто такая Айло? – поспешно спросил я.

- Айло, это первая женщина, мать всех наследников этого мира, - сказала Танита. – Она настолько же реальна, насколько реальна твоя прабабушка, которая есть и которой нет одновременно. Не спрашивай меня, откуда она взялась. Откуда взялось всё? Ты знаешь это? И перестань доставать меня своими вопросами о реальности. Реальность, - это то, что ты способен взять. Вот тебе ответ, на всю сотню баксов, что ты принёс.

Голова 14,

которая возвышается поверх незавершённых петель

моей жизни и вкупе с предыдущими, формирует пя-

тёрку Творения, блистающий пентакль Земли.

Теперь о большой любви замолвлю я слово, о здоровом групповом коитусе. Эта важнейшая тема была как-то упущена в предыдущем повествовании, и сейчас настало время уделить ей должное внимание.

Я испытывал неизбывное чувство благодарности, пронизанное острым эротизмом, по отношению к трём моим малолетним подружкам, которые помогли мне выбраться из подвала. Они наверняка поняли, кто взорвал бензоколонку, тем не менее, это их понимание не принесло мне никакого негатива. Они умели держать языки за зубами и обладали двумя качествами, компульсивно притягательными для взрослого мужчины – юностью и доступностью. Достать их было несложно и я пригласил их к себе домой на бокал шампанского и скромную оргию в семейном кругу.

Возможно, одного моего тела и не хватило бы на десерт для четверых женщин, но я запасся тремя волшебными таблетками, - двумя амфетаминами, называемыми в быту «экстази» и одним лизергиновым синтетическим диэтиламидом. Такая смесь действует на меня почище любой «виагры». Мой секс находится в мозгу, а не в половых органах. Мне не требуется расширения сосудов малого таза, мне требуется расширение сознания, чтобы стать Кришной-Победителем, Шивой, пляшущим со своим лингамом на телах стонущих любовниц.

Итак, я раскачивался, как голый красный червь среди четырёх извивающихся женщин. Внезапно, меня поразило удивительнейшее чувство. Оно началось, как щекотка, где-то в основании позвоночного столба и вдруг взорвалось в моей голове. Ударом молнии я ощутил своё родство не только с этими четырьмя женщинами, но и со многими другими женщинами и мужчинами тоже. Нет, не со всеми. Не со всем человечеством, но с очень весомой его частью. Мне плевать было на остальных, по ком звонит колокол, но эта часть была моими кровными родственниками, моей семьёй. Даже с чувством некоторой обиды, я понял, что совсем не так уникален, как полагал раньше, что таких, как я, много. В этот момент моя личность съёжилась, соскочила с меня и присела где-то на периферии сознания, жалкая и дрожащая, с убогой авоськой, набитой всяким хламом, - чувством собственной важности, эгоизмом и тревогами. Я стоял голый посреди блистающего мира, все мои личины сползли с меня, я не знал, кто я такой.