Сергей Ильичев - Бесогоны

– Ты никого не убивал…

– Не понял… Вы это серьезно?

– Вполне…

– Так, значит, можно отменить рыбалку?

– Можно… но тогда могут убить тебя… Выбирай.

– Час от часу не легче… Тогда уж лучше на рыбалку…

И Илья, достав из шкафчика рюкзак, начал собирать вещи.

В монастыре для сына Басаргина организовали экскурсию, рассказывая о Никите Бесогоне, который и основал этот монастырь в XVI веке. Правда, потом, как рассказывал экскурсовод, а это был уже знакомый нам келейник настоятеля монастыря Олег, братия его из монастыря сама же и выдворила… Уж очень он был требователен: и к себе, и ко всем остальным.

Уже в храме Илья внимательно рассматривал его портрет.

– И куда же он ушел? – спросил Илья своего сопровождающего.

– Сказывают люди, что на каком-то из этих островов построил себе келью… Так до сих пор и не знаем, где его мощи покоятся…

– Искали? – поинтересовался Илья.

– Да… но так и не нашли, их тут не меньше сотни…

Затем келейник показал Илье его номер в монастырской гостинице, оснащенный современной техникой, и добавил:

– Вот мой номер телефона, звоните, не стесняйтесь, мне поручено выполнить любое пожелание дорогого гостя.

– Так уж и любое? – переспросил Илья.

– Любое… – доверительно ответил тот.

– Тогда скажи… тот монах, что меня сопровождал…

– Отец Виссарион?..

– Да… Он в какой комнате живет?

– Он почти не бывает в монастыре, а живет на острове Безымянный… Это километров 25 от нас… на запад…

– Значит, догляд за мной сняли. Знаешь, старче, а мне тут уже начинает нравиться… Кстати, как тебя зовут?

– Олег…

– Так, говоришь, любое желание…

– Так приказано…

– Тогда, Олег, для начала подгребай ко мне через часик, мы с тобой покурим травку… А я пока душ с дороги приму, – сказал Илья и начал распаковывать свой рюкзак.

– Привет! – бросил Илья выходящему из душевой кабинки молодому парню.

– Привет! Это ты новенький, о котором шепчется весь монастырь? – спросил его парень, начиная обтираться полотенцем.

– Наверное! А ты, выходит, тут старенький? – сказал и улыбнулся Илья, раздеваясь и готовясь войти в кабинку.

– Я сам с месяц назад прибился, хочу посмотреть на все изнутри… – сказал парень и, подойдя к Илье, протянул руку для знакомства.

– Александр!

– Тогда и я, надеюсь, на время… Илья, – сказал Илья, протягивая ему свою руку. – И как тут изнутри?

– Да как и снаружи… Люди везде одинаковые. Только одни пытаются себя обуздать постами и молитвой, а другие ни в чем себе не отказывают…

И оба улыбнулись.

– А ты из каких? – спросил Илья Александра.

– А я из пскопских… – ответил Александр, обтираясь полотенцем.

– Это что же значит? – снова поинтересовался Илья.

– Помню, был такой фильм из отечественного классического кинематографа «Мы из Кронштадта». Так вот там солдатик, сидя в окопе, лишь крестился и попеременно менял погоны, в зависимости от того, кто наступал и занимал тот окоп… красные или белые… И у меня есть свои погоны… чья власть, те погоны и надеваю…

Улыбка тронула лицо Ильи.

– Давай вечерком встретимся, посидим, пообщаемся… – предложил ему Илья.

– Если захочешь меня увидеть, то я в полночь хожу купаться на озеро. Вода, скажу тебе, как парное молоко…

– Договорились… – ответил Илья. – Запиши номер моего мобильного…

Александр, подпоясанный одним полотенцем, широко развел руками.

Когда Илья проснулся и, потянувшись, встал с постели, то первым делом увидел стол, заставленный бутылками и недоеденной снедью.

Он подошел к столу и прямо из горлышка допил оставшуюся в бутылке минеральную воду, а затем выглянул в окно и увидел въезжающий на территорию монастыря полицейский «газик».

«Что за шутки? Неужели это за мной… – подумал он, быстро одеваясь. – Не стали брать в Москве… Притворились сочувствующими и привезли сюда… Подальше от глаз общественности. Или же я еще что-то ночью натворил?..»

Услышав в коридоре шаги, он быстро открыл дверь и вышел из своего номера.

Навстречу ему по коридору брел кто-то из монастырской братии.

– Отец, ты не скажешь, что там случилось, смотрю, милиция приехала… – начал Илья.

– Послушник ночью повесился, – ответил тот, не поднимая головы.

– Беда какая… Молодой?

– Семнадцать накануне исполнилось, – ответил монах, проходя мимо Ильи.

– Девушка, наверное, бросила? – высказал предположение Илья.

И тут монах не выдержал и остановился, посмотрев на посетителя как на тяжелобольного, и пошел дальше.