Барт Эрман - Как Иисус стал богом

Этот краткий обзор трех поздних ересей сделан мной не с тем, чтобы дать исчерпывающий отчет о христологических дискуссиях IV и V столетий, а скорее с целью проиллюстрировать тот факт, что как только Христос был объявлен Богом, существовавшим предвечно и ставшим человеком, это отнюдь не разрешило всех проблем, связанных с его пониманием и интерпретацией. Напротив, возникали новые проблемы, и едва их успевали решить, как на повестку дня выходили другие богословские вопросы. Богословие становилось все более утонченным, взгляды – все более усложненными. Ортодоксальное учение становилось все более парадоксальным. Многие из этих вопросов не получили никакого официального разрешения вплоть до Халкидонского собора в 451 году. Однако и халкидонское «решение» отнюдь не положило конец всем спорам о Боге, Христе, Троице и связанным с ними темам. Дебаты продолжали бушевать еще в течение многих столетий, а по сути, продолжаются и в наши дни.

Ни в одном из христианских споров, обсуждаемых мной в данном эпилоге, не поднимался вопрос о том, был ли Иисус Богом или нет. Иисус был Богом. Все участники описанных дебатов придерживались «Никейского» понимания Христа: он – Бог изначально; не было времени, когда или прежде которого он не существовал; через него Бог сотворил всё на небесах и на земле; он был единосущен Богу Отцу; более того, он был равен Богу по статусу, авторитету и власти. Все это – весьма возвышенные утверждения об апокалиптическом проповеднике из сельской Галилеи, распятом за преступления против государства. Мы успели пройти долгий путь за три столетия, последовавших за смертью Иисуса.

Однако можно – и, вероятно, даже нужно – допустить, что христианские взгляды на Иисуса проделали огромный путь в течение всего лишь двадцати лет после его гибели. Скорее всего, прошло не более двадцати лет, а возможно и меньше, прежде чем была написана поэма из Послания к Филиппийцам, в которой об Иисусе говорилось как о предвечном существе «в образе Божием», ставшем человеком и затем, благодаря своему послушанию до смерти, вознесенном до божественного статуса и уравненном с Богом —

Господом всего, перед которым преклонятся и которого будут исповедовать все народы земли. По известному изречению одного немецкого исследователя Нового Завета, Мартина Хенгеля, «в отношении развития христологии ранней Церкви… случилось гораздо больше за первые двадцать лет, чем за все последующие столетия развития догмы». 6

В этом утверждении есть определенная доля истины. Разумеется, многое – и даже очень многое – случилось в действительности уже после первых двадцати лет. Однако главный скачок был сделан именно в этот период: от еврейского проповедника, несущего апокалиптическую весть о скором разрушении, как рассматривали Иисуса во время его служения собственные ученики, до возвеличивания его как предвечного божественного существа, ставшего человеком лишь на время, прежде чем быть сделанным Господом вселенной. А вскоре Иисус был объявлен самим Словом Божьим, ставшим плотью, бывшим с Богом при творении, через которое Бог создал все вещи. И наконец, Иисус стал рассматриваться как Бог во всех отношениях, совечный, единосущный и равный Отцу, одно из трех лиц Троицы, составляющих единого Бога.

Этот Христос Бог, возможно, не исторический Иисус. Но он был Христом ортодоксальной христианской доктрины, предметом веры и поклонения в течение столетий. И он по-прежнему остается Богом, которого почитают и которому служат в наши дни христиане по всему миру.

1Тексты Ветхого Завета приводятся в Синодальном переводе; тексты Нового Завета, кроме особо оговоренных случаев – в переводе под ред. епископа Кассиана (Безобразова). – Прим. пер.

1Те, кто читал другие мои книги, конечно, помнят эту историю, так как мне уже представился случай рассказать ее раньше. См. мой учебник, The New Testament: A Historical Introduction to the Early Christian Writings, 5th ed. (New York: Oxford Univ. Press, 2012), 32–34.

2Перевод F. C. Conybeare, Philostratus: The Life of Apollonius of Tyana, Loeb Classical Library (Cambridge, MA: Harvard Univ. Press, 1950), vol. 2. Русский перевод см.: Филострат, Флавий. «Жизнь Аполлония Тианского» / Флавий Филострат; изд. подгот. [пер. и прим, сост.] Е. Г. Рабинович. – М.: Наука, 1985.

3Поскольку Филострат писал уже после того как евангелия вошли в обращение, вполне возможно – как на то указывали многие критики, – что на него оказал влияние представленный в них образ Иисуса и, как следствие, он сам создал параллели между собственным рассказом об Аполлонии и евангельскими историями. Возможно, это и так, но суть моего довода в том, что языческие читатели Филострата без труда могли воспринять идею, что Аполлоний был еще одним «божественным мужем», подобным другим, чьи имена были всем известны.