Барт Эрман - Как Иисус стал богом

Ориген полагал, что в далеком прошлом, уходящем в бесконечность, Бог создал огромное число душ, с тем, чтобы эти души предавались созерцанию и имели участие в Сыне Божьем, который также был Премудростью и Словом Божьим. Но почти все эти души не сумели исполнить своего предназначения и поэтому отпали от благоговейного созерцания Слова и Премудрости Божьей – причем некоторые в большей степени, чем остальные. Те, которые пали ниже всех прочих, стали демонами. Те, которые не так отдалились от Бога, стали ангелами, а те, кто оказался в середине – людьми. Таким образом, превращение в демона, человека или ангела явилось своего рода наказанием для души. Вот почему среди этих трех родов существ существуют свои ранги и различия. И вот почему среди людей некоторые появляются на свет с врожденными дефектами или лишены жизненных преимуществ. Вовсе не потому, что Бог обращается с людьми по собственному капризу, а потому, что некоторые люди вынуждены нести более суровое наказание за более серьезные грехи, которые они совершили еще до того, как начали вести человеческое существование.

Однако среди этого множества душ имелась одна, которая не отпала, и понимание этой души – ключевое для христологии Оригена. Эта душа предавалась постоянному созерцанию Слова и Премудрости Божьей с такой абсолютной преданностью, что «неотделимо и неразлучно пребывала в Нем». Беспрестанное созерцание оказало на эту душу чрезвычайно сильное воздействие. Самая лучшая аналогия, какую может провести Ориген – это кусок железа, помещенный в пылающий огонь и по истечении продолжительного времени усваивающий характерные свойства огня, – хотя, разумеется, железо само по себе «огнем» не является. Прикосновение к железу ничем не отличается от прикосновения к самому огню. То же самое случилось и с этой душой. Она «всегда находится в Слове, всегда в Премудрости, всегда в Боге», и вследствие этого «все, что она делает, что чувствует, что мыслит, есть Бог. Вот почему эта душа не может быть названа совратимою и изменчивою: она получила неизменяемость вследствие непрерывного и пламенного единения со Словом Божьим» (О Началах , 2.6.6).

Эта единственная душа явилась тем средством, с помощью которого Бог смог установить связь с падшими душами, ставшими в наказание людьми – ибо эта единственная душа, всецело пронизанная Христом, Словом и Премудростью Божьей, стала человеком. Поскольку она составляла «единство» с Богом (как кусок железа становится единым с огнем), в своем воплощенном состоянии, как человек Иисус, она тоже по справедливости могла быть названа Сыном Божьим, Премудростью Божьей, силой Божьей, Христом Божьим, а поскольку она стала человеком, то могла именоваться Иисусом, Сыном человеческим.

Каким образом Иисус Христос, с одной стороны, может обладать рациональной душой, как все прочие люди, а с другой – быть явлением Сына Божьего на земле? Потому, что «эта душа, принадлежащая Христу, так возлюбила правду, что, вследствие величия любви, прилепилась к ней неизменно и нераздельно, так что прочность расположения, безмерная сила чувства, неугасимая пламенность любви отсекли (у ней) всякую мысль о совращении и изменении, и что прежде было свободным, то, вследствие продолжительного упражнения, обратилось в природу» (О Началах , 2.6.5).

Здесь перед нами весьма утонченная, хотя и основанная в значительной мере на воображении, попытка понять природу и воплощение Христа – без сомнения, одно из наиболее продвинутых ранних объяснений, как Христос мог быть одновременно божеством и человеком. Но и она была оставлена позади в последующие годы, по мере того как богословы работали над уточнением своих взглядов, исключая любые подходы, которые они считали ересью или граничившими с ересью 16.

Когда ересиологи II, III и IV веков обсуждали «еретиков», чье присутствие в своей среде они считали угрозой, то обычно описывали их как злобных, одержимых демонами распространителей лжи. Однако правда заключается в том, что фактически ни один еретик – ни тогда, ни теперь – не считал себя «еретиком» в том смысле слова, в котором использовали его древние ересиологи, а именно тем, кто распространяет ошибочные мнения. Никто ведь не думает, что распространяет заведомую ложь, и точно также никто не считает собственные мнения «ошибочными» – а если такое случается, исправляет их так, чтобы они стали верными. Почти по определению каждый рассматривает собственное мнение как «ортодоксальное» – по крайней мере в богословском смысле «верного учения».