Барт Эрман - Как Иисус стал богом

В предшествующей дискуссии я никоим образом не намеревался дать полную и исчерпывающую оценку каждому из христологических пассажей, встречающихся в Новом Завете. Для этой цели потребовалась бы действительно очень объемная книга, поэтому моя цель была иной – а именно дать объяснение двум доминирующим вариантам христологии в раннехристианском движении: более ранней христологии «снизу», которую я называю христологией вознесения и которая очевидным образом преобладала среди самых первых последователей Иисуса, уверовавших в то, что он был воскрешен из мертвых и вознесен на небо; и более поздней христологии «сверху», которую я называю христологией воплощения. Мы не знаем, как скоро христиане начали думать об Иисусе не просто как о человеке, ставшем ангелом или ангелоподобным существом, но как ангелом – или другим божеством – существовавшим до своего появления на земле. Но, судя по всему, в христианской традиции это произошло на удивление рано. Такая точка зрения берет свое начало не от Евангелия от Иоанна, как я когда-то полагал (наряду со многими другими исследователями). Она уже имела место задолго до написания посланий Павла, как о том свидетельствуют поэма о Христе из Послания Павла к Филиппийцам, существовавшая еще до него, а также другие ссылки, порой, к сожалению, довольно неясные, разбросанные по разным его сочинениям. Я не думаю, что мы можем утверждать с уверенностей ), что эта христология воплощения восходит ко времени, более раннему, чем начало 50-х годов н. э., но в таком предположении нет ничего невозможного. Не исключено даже, что она возникла еще раньше. Как только первые христиане стали думать об Иисусе как об ангеле – а это могло случиться очень рано, возможно, в самые первые годы их движения – открылся путь для идеи, что он всегда был ангелом, а следовательно, предвечным божественным существом. И таким образом зародилась христология воплощения.

Как мы увидим, в итоге христология воплощения получила значительное развитие и оттеснила на задний план христологию возвышения, поскольку та была сочтена недостаточной и, как следствие, «еретической». Уже в некоторых из более поздних текстов, включенных в Новый Завет, содержатся возвышенные утверждения о божественности Иисуса в христологических пассажах, которые, по-видимому, были написаны для опровержения противоположных – и более ранних – взглядов. Это относится, например, к приписанному Павлу пассажу из Послания к Колоссянам.

Я говорю, что этот пассаж был приписан Павлу, поскольку исследователи уже давно имели причины полагать, что эта книга была написана одним из его более поздних последователей некоторое время спустя после смерти Павла 14. Я не стану подробно объяснять здесь эти причины. Мне хотелось бы лишь бегло отметить, что эта книга включает в себя христологические взгляды, поразительные в своей оценке действительной личности Христа. В особенности это поэтический фрагмент (возможно, еще одна долитературная традиция?) в 1:15–20, который долгое время занимал исследователей. Здесь Христос – «образ Бога невидимого» (1:15) – явная аллюзия на иудейские представления о Премудрости как об одной из ипостасей Бога. Христос также назван «Первородным всей твари» (1:15), и сказано, что «в Нем было сотворено все» (1:16). Это «все» включает не только материальный мир, но и все естественные и сверхъестественные существа «на небесах и на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начала ли, власти ли» (1:16). Точно так же, как в Прологе к Евангелию от Иоанна Христос представлен как Логос, ставший плотью, так и здесь он – Премудрость, ставшая плотью. Более того, «Богу было благоугодно, чтобы в Нем обитала вся полнота» (1:19). Теперь мы переместились в сферу, совершенно отличную от ранних христологий вознесения.

Нечто сходное можно сказать о возвышенных христологических утверждениях в Послании к Евреям – книге, которая в итоге была включена в Новый Завет лишь после того, как отцы Церкви пришли к убеждению, что она была написана Павлом, хотя в самом послании это прямо не утверждается и Павел почти несомненно его не писал. Книга начинается с поразительных христологических заявлений. Христос – «Сын» Бога, которого он поставил «наследником всего» и «чрез Которого [Бог] и сотворил миры» (1:2). Более того, Христос, «будучи излучением славы и отпечатком сущности Его, и держа все словом силы Своей» (1:3), подобен другим ипостасям – Премудрости и Логосу.