Татьяна Хомякова - Повесть о стромынских святых

Глаза светловолосого смотрели сквозь спутников, он как бы видел желтый песок, белые камни стен монастыря, бурный поток, мерцающий свет лампадки в келье монаха на фоне звездного неба, слышал шум потока, бегущего по ущелью, и голоса молящейся братии....

– А я, дяденьки? – голос Спиридона, о котором в разговоре забыли, вернул их к реальности – Меня преподобный возьмет в монахи?

Оба, переглянувшись, посмотрели на паренька. В голубых глазах под спутанными волосами был вопрос, на который у них не было ответа. Не слышали они прежде, чтобы дети принимались в монастырь для монашеского делания.

Светловолосый положив руку на вихрастую макушку медленно произнес : «Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном; и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.» Пойдем с нами, отрок, и пусть Пресвятая Богородица благословит наш путь к Преподобному.

Среди леса, огражденная от диких зверей частоколом стояла пустынь. Посередине несколько выше всех прочих зданий стояла небольшая деревянная церковь, освященная во имя Святой Троицы. Ее срубили братья Стефан и Варфоломей, когда еще не были пострижены в монахи, а освящена была по благословению преосвященного Феогноста, митрополита Московского. От церкви были протоптаны дорожки к отдельно стоящим кельям, – по этим дорожкам насельники и монахи ходили на службы. За ворота уходила тропинка и терялась в лесу, – за водой, пусть и недалеко, но нужно было ходить в любую погоду. Каждый приходящий должен был построить себе домик и обеспечить себя необходимым пропитанием и водой. Ни деревень, ни дворов не было в округе, неоткуда было принести еды, не было потока паломников и посетителей, которые оставляли бы пожертвование монахам. Приняв постриг от игумена Митрофана, преподобный Сергий строго соблюдал устав иноческого правила и приходящим к нему не отказывал в том, чтобы им поселиться, но всегда предупреждал, что место это скудно, и ждут их и голод и жажда и многие скорби.

В изумлении смотрел Спирька, как его спутники, преклонив колени перед монахом в потертой одежде, принимали благословение, а затем сам, положив земной поклон сложил ладошки чашечкой, как его учил благочестивый кузнец, водивший его по праздникам в храм и всегда старавшийся взять благословение у священника.

– Можете ли терпеть все те испытания и скорби, которые сопровождают живущих пустынножителей?

–Все мы готовы понести при помощи Божией, только не удаляй нас от этого святого места, – отвечал светловолосый, – и дай нам возможность послужить Святой Троице здесь, рядом с тобой.

–С радостью принимаю я вас, стройте себе каждый келью, но помните, сказано : «..аще приступаеши работати Господу, уготови душу твою во искушение».

–А еще сказано « Веруй Ему и он защитит тебя, управь пути твои и надейся на Него»,– отвечал светловолосый.

–Дерзайте, люди Божии, ибо Тот, Кто призвал вас на место сие, Он Сам победит и врагов наших, как Бог всесильный, – улыбнулся преподобный.

Спирька переминался с ноги на ногу, не решаясь напрямую обратиться к тому, о ком рассказывали ему по дороге старшие товарищи – как он в одиночку прожил несколько лет в глухом лесу, окруженный дикими зверями и страшными злыми духами, как приходил к нему медведь и ел хлеб их его рук,– и о других его многих подвигах, которые становились легендами и передавались их уст в уста. Он тихонько подергал черноволосого за штанину. Тот, заметив его беспокойство, обратился к Преподобному:

–Благословите отрока остаться в обители, отче? –

–Бог благословит, пока позаботьтесь вы о нем, а там Богородица управит.

– Брат Феофан, покажи новоприбывшим место, где они могут обустраиваться, – подозвал отец Сергий проходившего мимо человека в длинной свитке из грубого сукна.

–Пойдемте, братья! – ответил тот и по еле заметной тропке они пошли в сторону леса. Спирька радостно встрепенулся, подхватил свою небольшую котомочку и. чуть не подпрыгивая, поспешил за старшими.

Среди срубленных келий были сложены стесанные ветки, кора, а также стояла большая колода, в которой воткнут большой топор. Вокруг стояли сосны – не такие могучие, как в глубине бора, чуть выше человеческого роста.