Вадим Кузнецов - «И будете, как боги…» Часть 1. Добро и зло в Раю

Поэтому, при исследовании Книги Бытие важно воздержаться от методологии, не знакомой Моисею, возникшей намного позже, в эпоху древней Греции. Мы будем использовать следующие принципы толкования:

1.Ближайший смысловой к онтекст: смысл каждого следующего стиха/отрывка вытекает из смысла предыдущего стиха/отрывка и полностью определяется им. При игнорировании этого фундаментального принципа исследования, стихи Писания, которые составляют единое повествование, начинают восприниматься, как не связанные друг с другом отрывки, и исследователь, в лучшем случае, пытается извлечь из них разрозненные нравственные принципы. Мы будем стараться избегать этой ошибки.

2. Культурно–исторический контекст: Бог, открывая Своим пророкам какую-либо весть, всегда это делал в рамках культуры и религиозного мировоззрения эпохи этих пророка. Каждая культура или историческая эпоха формирует, свой тип мышления, свою систему культурных ценностей и образов, своё значение тех или иных слов и словоформ. В каждой культуре и в каждом народе есть свои особенные сформировавшиеся традиции и обычаи, которые могут либо отсутствовать в другом народе и в другой культуре, либо иметь там совершенно иной смысл и значение (порой – даже противоположный [7]). Поэтому Бог всегда учитывает особенности культуры того народа, кому Он передаёт Свою весть. Господь всегда говорит с людьми «на их языке», иначе они Его просто не поймут.

Поэтому будет неверно понимать и толковать обычаи и исторические события из языческой эпохи Моисея (самая ранняя стадия формирования Израиля), через более позднюю историю, культуру и традиции иудаизма, а тем более – через христианское мировоззрение. Ещё хуже – пытаться осмыслить записи Моисея исключительно через греческую культуру некоторых Евангельских повествований Нового Завета. Апостолы часто ссылались в своих трудах на стихи Писания Ветхого Завета, но они не привносили культуру своего времени в рассматриваемые ими стихи Библии, чтобы не исказить заложенный в них смысл древними авторами. Наоборот, они извлекали смысл цитируемых ими отрывков Писания в контексте древней истории и древней культуры Израиля, и только потом применяли текст к ситуациям своего времени.

3. Экзегеза: Определить, что автор рассматриваемой истории хотел сказать своим повествованием. Что значили именно для этого автора, записавшего изучаемую нами историю, те слова, которые он использовал, и события, которые он описывал. Какой смысл в них вкладывал сам автор и как он их понимал. То есть, смысл текста проявляется из анализа самого текста, а не из привнесения в этот текст смысла других отрывков Священного Писания.

Также очень важно не привнести своё, современное , понимание слов и событий в рассматриваемый библейские отрывок. Нужно понимать, что наша культура и традиции очень сильно отличаются от обычаев древней Месопотамии. Западная цивилизация почти не похожа на Восточную, и это ещё мягко сказано. Поэтому, для правильного толкования Библейских историй и учений необходимо увидеть, как понимали эти исторические события и повествования люди именно той древней эпохи, какое значение вкладывали в те или иные слова именно они.

4. Второстепенные идеи и причины написания рассматриваемого отрывка Писания не должны скрывать под собой главную . Экзегеза помогает увидеть главный смысл исследуемых стихов. Текст может иметь несколько смысловых линий, но крайне важно не отвлекаться на второстепенные, какими бы правильными и важными они не были. Иначе будет потеряна и неверно воспринята цель и основная идея автора, которую он хотел донести до своих читателей.

5. Корректное и ограниченное использование принципа систематического богословия «Одно место Писания поясняет другое».Другие используемые стихи Библии должны иметь тот же самый контекст, что и изучаемый отрывок Писания. Только в этом случае можно утверждать, что эти стихи из разных мест Библии говорят об одном и принадлежат одной теме. Но даже в этом случае смысл этих стихов будет носить второстепенный характер при толковании рассматриваемого отрывка.

При исследовании истории творения и грехопадения первого человека мы будем исходить из той культурно–исторической информации, которую имел Моисей, а также того откровения, которое дал ему Бог. К принципам систематического богословия мы будем прибегать очень редко, и только тогда, когда это уместно и соответствует контексту рассматриваемого текста, поскольку Моисей никак не мог знать то, что знал Исаия, Иоанн или Пётр. Действуя таким образом, мы не привнесём в рассказ Моисея мысли Петра, Иезекииля и других пророков Божьих [8].