Дмитрий Щедровицкий - Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

Дальнейшие наставления о войне звучат так:

Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир;

Если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе… (Втор. 20, 10–11)

Это предписание действительно и по отношению к нашему животному («плотскому») началу, которое враждует с духом и «запирается» от него (Римл. 7, 18–25; Гал. 5, 17). Если удастся «примириться» с ним и уговорить «отворить ворота», тогда животная энергия, преобразуясь, начнет «платить дань» духу – служить его замыслам. В противном же случае плотское начало следует «держать в осаде», не давая ему свободно действовать и избегая, таким образом, разрушительных «дел плоти» (Гал. 5, 19–21):

…Если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его… (Втор. 20, 12)

Но после обуздания животных сил («взятия города») их следует направить на служение духу:

…И когда Господь, Бог твой, предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча;

Только женщин, и детей, и скот, и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычей врагов твоих, которых предал тебе Господь, Бог твой… (Втор. 20, 13–14)

Более точный перевод: «и [когда] отдаст его Господь, Бог твой, в руку твою, и [когда] поразишь всякого мужчину его острием меча». А значит, «поражать всякого мужчину» после взятия города отнюдь не требуется, ибо речь идет о сопротивляющихся во время битвы мужчинах-воинах, а вовсе не об истреблении беззащитных мирных жителей.

В иносказательном же смысле имеется в виду полное подавление сил плоти, активно сопротивляющихся духу. После этого подчиненные эмоции («женщины и дети») и животные силы («скот») переходят в распоряжение победившего духа.

…Однако нельзя примиряться с городами, жители которых не согласны отречься от темных культов и ожесточенно воюют с народом Господним:

…Но предай их заклятию: хеттеев, и аморреев, и ханаанеев, и ферезеев, и евеев, и иевусеев, как повелел тебе Господь, Бог твой,

Дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом, Богом вашим. (Втор. 20, 17–18)

Так же и в нашем внутреннем мире есть помыслы и влечения, примирение с которыми недопустимо. Их можно только целиком предать заклятию – «изгнанию из Святой земли». Если этого не сделать, в душе воцарится «мерзость запустения» (Дан. 9, 27). Особенно сказанное относится к идолопоклонству, а также магии и другим формам общения с темными духами.

…И еще одно важное указание на случай войны:

Если долгое время будешь держать в осаде какой-нибудь город, чтобы завоевать его и взять его, то не порти деревьев его, от которых можно питаться, и не опустошай окрестностей, ибо дерево на поле не человек, чтобы могло уйти от тебя в укрепление… (Втор. 20, 19)

Израильтяне призваны заботиться об экологии той местности, в которой находятся, и, тем самым, даже в военное время готовить почву для мирной жизни.

Но здесь есть и иной, психологический, подтекст: ведя внутренние брани с животным началом, человек должен быть крайне осторожным, дабы не повредить важнейшим основам своей жизни. Ведь связь между разными уровнями человеческого существа – духовным, душевным и плотским – чрезвычайно тонка и до конца не исследима. Поэтому прежде, чем «ополчиться на брань», надо хорошо усвоить искусство духовных битв – научиться, «осаждая город», щадить и беречь «плодовые деревья» в его окрестностях. Всякий имеющий опыт подобных «битв» поймет, что здесь имеется в виду…

…В первой части главы 21 Книги Второзакония описано очищение земли от пролитой крови: если убийца не наказан (Исх. 21, 12–14), то вину за кровь несут все, кто не способствует правосудию. Но что делать, если убийца неизвестен? —

Если в земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе во владение, найден будет убитый, лежащий на поле, и неизвестно, кто убил его,

То пусть выйдут старейшины твои и судьи твои и измерят расстояние до городов, которые вокруг убитого… (Втор. 21, 1–2)

Ответственным считается город, наиболее близкий к месту убийства (разумеется, расстояние не измерялось буквально, а определялось на основании географических данных). Ближние города метафорически изображаются как расположенные «вокруг» убитого: они словно бы «толпятся», окружив его, переживают случившееся и размышляют о своей к нему причастности… Эта картина указывает на редкость, исключительность такого события, как убийство: жизнь человека представляется ценностью столь высокого порядка, что целые города готовы нести ответственность за ее насильственное пресечение! Увы, подобная картина уже с трудом представима в наше время…