Дмитрий Щедровицкий - Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

Но они не слушали и ожесточили выю свою, как была выя отцов их, которые не веровали в Господа, Бога своего;

И презирали уставы Его, и завет Его, который Он заключил с отцами их, и откровения Его, какими Он предостерегал их, и пошли вслед суеты и осуетились, и вслед народов окрестных, о которых Господь заповедал им, чтобы не поступали так, как они… (IV Цар. 17, 13–15)

В приведенном тексте עדות <���эдо́т> (буквально «свидетельства», в Синодальном переводе – «откровения») как раз и означают пророчества, органически дополняющие и интерпретирующие «уставы и завет». Исаия свидетельствует о таком же соотношении между Законом и откровением (в его книге употреблено слово того же корня תעודה <���тэуда́> – «свидетельство»):

Обращайтесь к Закону и откровению. Если они [предсказатели] не говорят, как это слово, то нет в них света. (Ис. 8, 20)

А как же следует поступать со лжепророками, от которых, как мы знаем, происходят самые страшные беды? —

…Но пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти. (Втор. 18, 20)

«Предайте смерти»… Так переведено ומת <���у-мет> – «и мертв» или «и умрет». Во-первых, имеется в виду духовная смерть, которая постигает лжепророка прежде его физической кончины: сознательно поступая наперекор Господу, он отделяет себя от Источника жизни – и поэтому внутренне «мертв». Во-вторых, подразумевается, что лжепророк умрет по воле Всевышнего, будучи Им наказан. Однако в оригинале нигде не говорится об обязанности людей умерщвлять лжепророка (как это можно заключить из Синодального перевода).

Но если пророчествующий «именем богов иных» – лжепророк по определению (поскольку сами «боги» в данном случае ложны), то с пророчествующим именем Господа дело обстоит куда сложнее:

И если скажешь в сердце твоем: «Как мы узнаем слово, которое не Господь говорил?»

Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, – не бойся его. (Втор. 18, 21–22)

Не всегда удается сразу или даже достаточно скоро определить, является ли говорящий от имени Господа истинным пророком или ложным. Особый дар «различения духов» (I Иоан. 4, 1–3; I Кор. 12, 10) имеют немногие. И потому, увы, истинная сущность лжепророков нередко узнается лишь «по плодам их», т. е. по произведенным ими гибельным разрушениям:

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные.

По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?

Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. (Матф. 7, 15–17)

– ведь пророк иногда предрекает события более или менее отдаленного будущего, и до времени исполнения (или неисполнения) пророчества не представляется возможным судить о его истинности.

Иногда окружающим бывает даже затруднительно определить, кто подлинный носитель Духа Божьего: тот, кто именует себя пророком, или же тот, кто обличает его. Так было, например, при дворе израильского царя Ахава, когда пророк Михей и лжепророк Седекия состязались между собой, причем Седекию поддерживало еще около четырехсот (!) лжепророков:

И подошел Седекия, сын Хенааны, и, ударив Михея по щеке, сказал: как, неужели от меня отошел Дух Господень, чтобы говорить в тебе?

И сказал Михей: вот ты увидишь это в тот день, когда будешь бегать из одной комнаты в другую, чтоб укрыться… (III Цар. 22, 24–25)

Ахав приказал заключить Михея в темницу до дня, в который сбудется (или не сбудется) его предсказание (III Цар. 22, 26–38). Этому нечестивому царю не было дано отличить истину от лжи. В то же время находившийся рядом праведный иудейский царь Иосафат, хотя и не обладавший даром различения духов, все же интуитивно почувствовал правоту Михея (III Цар. 22, 5–8).

У древних израильтян существовала практика признания новых пророков сначала другими, уже испытанными, их собратьями («сынами пророческими» – IV Цар. 2, 3–15; 4, 38). И лишь после неоднократных проверок по всем указанным в Торе признакам (включая исполнение ряда конкретных пророчеств) данный человек всенародно провозглашался пророком.

Так было, например, с Самуилом:

И возрос Самуил, и Господь был с ним; и не осталось ни одного из слов его неисполнившимся.

И узнал весь Израиль, от Дана до Вирсавии, что Самуил удостоен быть пророком Господним. (I Цар. 3, 19–20)