Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

Два соображения вынуждают нас — если мы хотим лучше понять Иисуса — искать наиболее надежные и лучше всего свидетельствующие о нем данные где-нибудь в другом месте. Во-первых, ученые до сих пор не договорились и, я думаю, не договорятся относительно аутентичности материала речений — ни в целом, ни в частностях. Есть незначительное количество речений, относительно которых имеется широкий консенсус, но едва ли их достаточно для полного портрета Иисуса. Мы рассмотрим вопрос о критериях аутентичности в следующем подразделе и займемся некоторыми основными речениями в гл. 4.

Во-вторых, приравнивая изучение Иисуса к изучению его речений, мы тем самым неявно предполагаем, что его настоящим делом было учительство. Тогда он либо простой учитель, ясно выражающий свои мысли и с помощью притч делающий весть о Боге и царстве более понятной; либо (как в некоторых недавних исследованиях) учитель, трудный для понимания, говорящий загадками, смысл слов которого был и по сегодня остается не вполне ясным; или даже учитель, который намеренно выражался неопределенно 2. Но какого бы типа учителем мы его ни считали, трудно перейти от Иисуса-учителя к Иисусу-еврею, который был распят, который был лидером пережившей его смерть группы, которая, в свою очередь, подвергалась преследованиям и образовала мессианскую секту, в конечном счете одержавшую победу. Трудно представить его учение настолько оскорбительным, чтобы оно могло привести к казни, или настолько сектантским, чтобы оно привело к образованию группы, в конце концов отделившейся от основной части иудаизма. Нельзя сказать, чтобы исследователи не пытались найти связь между учением Иисуса, его смертью и возникновением христианского движения; но эту связь трудно установить. То, о чем чаще всего говорят (например, что он открыто возражал Моисею, и это породило вражду), в лучшем случае, сомнительно. Эти вопросы, опять-таки, будут рассмотрены позднее, в частности, в разделе «Состояние вопроса». Здесь я должен ограничиться утверждением, что разнообразные попытки соединить «Иисуса-учителя» с тем, как завершилась его публичная деятельность, и с последующими событиями не вполне удовлетворительны.

Таким образом, мы видим, что огромный труд нескольких поколений ученых по исследованию содержащегося в евангелиях учения не дал убедительного исторического портрета Иисуса — такого, который уверенно ставил бы его в контекст еврейской истории, который объяснил бы его казнь и то, почему его последователи образовали преследуемую мессианскую секту. Необходимы более надежные данные, данные, с которыми все могли бы согласиться и которые, по крайней мере, указывали путь к объяснению этих исторических головоломок. Такие данные, если бы они были получены, можно было бы затем дополнить разными способами; но главная цель настоящего исследования — эти данные найти и установить. Я думаю, что они существуют. Это факты относительно Иисуса, его публичной деятельности и последующих событий, твердо установленные факты, которые указывают путь к решению исторических проблем. И настоящее исследование основано главным образом на свидетельствующих о Иисусе фактах и лишь во вторую очередь — на исследовании материала речений.

Несколько лет тому назад Э. Фукс предложил поставить на первое место поведение Иисуса и использовать его как каркас для речений 3. Конкретное поведение, которое он имел в виду — это общение Иисуса с грешниками, коррелирующее с речениями, в которых содержатся призвание грешников и обещание им царства. Соглашаясь со многими современными интерпретаторами, я далее покажу, что такое поведение и такие слова были характерны для Иисуса и важны для понимания его самого и его отношений с современниками. Однако, чтобы понять, насколько важно то, что Иисус призывал к себе грешников, мы должны лучше разобраться с тем, кто такие грешники и что имел в виду Иисус под царством. А это, в свою очередь, требует глубокого понимания проблемы «Иисус и иудаизм», которую мы пытаемся осветить. Дискуссия, которая принимает в качестве отправного пункта общение Иисуса с грешниками и последовательно переходит к пониманию того, зачем он их к себе призывал, и к выводам о его отношении к иудаизму (собирание и грешников, и праведных), — такая дискуссия полезна, но она не кажется тем, с чего следовало бы начинать. Дело не только в том, что общение Иисуса с грешниками зависит от других важных моментов, которые прежде необходимо прояснить, чтобы судить о важности этого общения. Как я покажу в гл. 6, обычное понимание этой проблемы целиком ошибочно. Это общение — факт, который необходимо объяснить и согласовать с вестью Иисуса 4. Но его смысл слишком неясен, чтобы принять его и качестве исходного пункта нашего исследования.