Андрей Дударев - Посттоталитарная теология. Современный кризис христианства и его преодоление

В этих условиях в попытке соединить экклезиологическую мысль русского зарубежья и практику общинно-братской жизни в 2002 году на конференции «Духовные движения в народе Божьем» отец Георгий Кочетков предложил концепт общинно-братской экклезиологии.

Дополнение, расширение и переход в другое смысловое поле. Теория и практика общинно-братской жизни в экклезиологии отца Георгия Кочеткова.

В общинно-братской экклезиологии акцент ставится на том, что церковь – это, прежде всего, общины и братства верных христиан. Сам отец Георгий замечает, что терминологическое различение общинной и приходской экклезиологий впервые было внесено отцом Виталием Боровым. Также отец Георгий говорит, что вызревание общинно-братской экклезиологии в тех или иных видах можно заметить у довольно широкого круга людей. «К ним можно отнести преподобных Паисия Величковского и Серафима Саровского, славянофилов А. С. Хомякова и Ф. М. Достоевского, отца Валентина Свенцицкого и архиепископа Иоанна (Шаховского), святых Алексея и Сергия Мечевых, отца Сергия Савельева, Н. А. Бердяева, отца Сергия Булгакова и других, в протестантизме это пастор Дитрих Бонхеффер, в католичестве отец Жак Лёв». Отец Георгий Кочетков говорит об общинно-братской экклезиологии как о компенсаторном явлении. По его мнению, «она призвана не вытеснять собою, но существенно восполнять принципы и требования экклезиологии поместно-приходской».

Отец Георгий пишет: «Надо не только вернуть все таинства Церкви к прямой связи с Евхаристией, их надо вернуть к такой же связи с Крещением и, полнее, со всем таинством Просвещения, что невозможно без возрождения полноты церковной общинно-братской жизни». Можно сказать, что это восстановление учительского служения в Церкви. Если в экклезиологии отца Николая Афанасьева такое восстановление было только желаемым действием, и он сетовал о том, что учителя превратились в чтецов и, по сути, ушли из церковного собрания, то отец Георгий и в Преображенском содружестве братств, и в экклезиологическом осмыслении возвращает учительскому служению свое место. С точки зрения сакраментологии отца Георгия таинство просвещения является основой катехизации. Раньше дидаскалы занимались катехизацией и учили народ Божий, потом это ушло, но в теории и практике отца Георгия это возвращается. И успешно возвращается.

Общины (десять–двадцать верных христиан) в экклезиологии отца Георгия строятся по принципу дополнительности, это значит, что предполагается восстановление полноты и совершенства церковной жизни везде, где в жизненной реальности они были утрачены. Имеющиеся формы церковного устройства, доставшиеся в наследство от «константиновского» периода в церковной истории, признаются, но при этом эти формы считаются внешними, т. е. такими, которые осознаются как некий фон основной внутрибратской жизни. Эта внутрибратская жизнь как предвестник разворачивающегося в церковной истории «постконстантиновского» периода ориентируется больше на общинно-братскую экклезиологию, а не на поместно-приходскую. Именно к общинам и братствам приковано основное внимание. Причем, кто принимает общину, но не принимает братство (сообщество, состоящее из нескольких духовных семей-общин), по отцу Георгию, почти неизбежно возвращается исключительно к поместно-приходской экклезиологии.

Церковная соборность, по мнению отца Георгия, здесь реализуется во всех формах регулярных общинных и братских собраний. Если в качестве альтернативы рассмотреть, например, приходские собрания, то разительное отличие будет в том, что на этих собраниях ничего существенного не решается, люди ни на какие служения не поставляются, а если какие-то решения и принимаются, то они, как правило, не затрагивают сердцевину церковной жизни.

Предполагается, что все таинства церкви должны вернуться в свое лоно – в общинную и братскую жизнь. Поэтому в качестве иллюстративной схемы для общинно-братской экклезиологической модели можно предложить такую формулу: где община (от словосочетания «общение во Христе»), там и церковь. При этом приходы, по мысли отца Георгия, не вытесняются, а становятся духовно-миссионерскими центрами и церковно-социальными структурами, переставая быть только культовыми местами. Таким образом, церковнообразующим будет не поместный принцип «земли священной», а, в основном, община, братство и человеческая личность. В этой модели, по отцу Георгию, церковь-община (общинно-братская экклезиология) противопоставляется церкви-обществу (поместно-приходская экклезиология). В церкви-обществе доминируют географически-приходской, социально-иерархический и каноническо-правовой принципы. В церкви-общине на первый план выходят неиерархическое братское единство, трапезы любви и личностное общение (кинония), создание соборного пространства, где может быть актуализировано пророческое, царское и священническое служения каждого члена общины как лица, причастного к народу Божьему. Важно, что общинное движение – это движение «снизу», оно более органично, но при этом менее определенно. Общины и братства остаются неформальными, неюридическими, неинституционализированными.