Коллектив авторов - «Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма

Например, Валерий Емельянов, представляющий информационно-аналитический центр «Время и мир», утверждает, что «неоднозначную реакцию вызвал заключительный документ конференции – фетва (богословско-правовое заключение), объявляющая, очень грубо говоря, подлинными и полноценными мусульманами-суннитами (а сунниты, как известно, составляют абсолютное большинство мировой уммы) лишь тех, кто следует суфизму, его учителям и практикам» [246]. Это довольно странное прочтение текста фетвы, поскольку в ней четко указывается, что к суннитам относятся в том числе и суфии, последователи известных шейхов тасаввуфа и подобных им.

На другом сайте видим, что «по итогам исламской конференции „Кто они – последователи сунны?“, прошедшей в Грозном с 25 по 27 августа, была принята фетва, по которой истинными мусульманами признаются только последователи суфийского тариката. Сторонники салафизма в этой фетве названы опасными сектантами. В фетве говорится, что ее обязаны принять все мусульмане России» [247]. Подобное восприятие содержания текста фетвы некоторыми мусульманами является сигналом для редакторов текста документов Грозненской конференции. Им следовало обратить внимание и на такое прочтение, чтобы сделать формулировки более точными. При этом нельзя исключать и того, что слова о суфийском характере фетвы и попытке «суфизации» российской уммы могут быть частью информационной политики некоторых СМИ.

Как известно, представитель одного из крупнейших муфтиятов в России – Духовного управления мусульман Российской Федерации (ДУМ РФ), входящего в структуру Совета муфтиев России (СМР) [248], – покинул конференцию до подписания итоговых документов. В основном со стороны этого ДУМ, а также Совета муфтиев России звучала жесткая критика фетвы для России [249]. СМР выступил с заявлением, в котором назвал фетву недоработанной, и отметил, что подобные документы «не поддаются однозначным оценкам типа согласен/не согласен». Поэтому по ним необходимо провести богословскую дискуссию, которая «должна носить всероссийский характер с привлечением к ней всех заинтересованных полномочных сторон» [250]. В связи с этим СМР издал свое богословско-правовое заключение, которое назвал доработанным вариантом Грозненской фетвы об истинных мусульманах. В нем перечислены признаки радикальных исламских движений.

Комментируя РИА Новости положения принятой СМР фетвы, руководитель Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Аликбер Аликберов [251]отметил, что документ «не выступает против той (Грозненской. – Ред .) фетвы» [252]. «Фактически, в общих положениях они друг друга поддерживают. И это уже хорошо, потому что мы все боялись, что будет новая линия разлома между двумя нашими регионами, двумя школами. Но этого не случилось», – сказал Аликберов [253].

В СМИ можно было обнаружить информацию о бойкоте конференции в Чечне представителями СМР, как об этом сообщало интернет-издание «Голос Ислама». Но ДУМ РФ и СМР опровергли эту информацию, расценив ее как провокацию, а авторов материала обвинили в том, что они пытаются «вбить клин между… Равилем Гайнутдином и … Рамзаном Кадыровым» [254].

Неоднократно слышавший в свой адрес обвинения в поддержке ваххабитов председатель Духовного управления мусульман Республики Башкортостан (ДУМ РБ) Нурмухамет Нигматуллин [255]Грозненскую фетву поддержал наперекор Совету муфтиев России (СМР), в структуру которого входил тогда ДУМ РБ. И здесь раздел пошел не только по организациям, но и по семьям. Заместителем муфтия в ДУМ РБ являлся Аюб Бибарсов, а его родной брат, саратовский муфтий Мукаддас, занимал пост сопредседателя Совета муфтиев России [256]. Именно Мукаддас Бибарсов выступил как один из наиболее активных противников «Грозненской фетвы». По мнению М. Бибарсова, этот документ не отвечает реалиям многих народов России, исповедующих ислам. «Как быть большинству татар, башкир, казахов, большинству мусульман Северного Кавказа, которые, следуя ханафитским и шафи‘итским мазхабам , не являются суфиями, но при этом в определенной части обладают высокой степенью имана и ихсана , так же как и представители суфизма, пронесшими Ислам сквозь самые сложные времена диктатуры и гонений?» [257]– писал Бибарсов. Далее в статье он приводит в пример героя башкирского народа Салавата Юлаева (ок. 1754 – 1800), который, по его утверждению, «не шел по пути суфизма, но был воспитанным на принципах имана мусульманином» [258]. Али Вячеслав Полосин, политолог и публицист, также участник Грозненской конференции, выразил недоумение в связи с вышеупомянутой трактовкой обсуждаемой фетвы: