Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Хотя порядок освещения этих трех основных тем – эсхатологии, представления о себе и этики – у разных ученых-новозаветников может различаться в зависимости от их точки зрения, необходимо признать, что и эсхатология, и этика Иисуса должны были вытекать из его представления о себе, – а значит, именно его необходимо рассмотреть в первую очередь. А поскольку этика Иисуса, несомненно, зависит от его эсхатологии, то эсхатология должна стоять на втором месте, а этика – на третьем. Итак, порядок такой: представление Иисуса о себе, его эсхатология, его этика.

Проблема критерия двойного несходства в том, что чем больше мы узнаем о древнеиудейских традициях и о традициях раннего христианства, возникшего после Пасхи, тем меньше у нас остается пространства для воссоздания подлинных речений Иисуса, которые, по определению, должны отличаться и от традиций иудеев, и от традиций христиан [2099], – и, в конце концов, от исторического Иисуса попросту не остается ни следа.

Более того, если даже отвлечься от этого методологического тупика – куда заведет нас критерий двойного несходства, если говорить о богословии? Возможно ли вообразить учение Иисуса в полном отрыве от иудаизма? И разве христианство в ранней форме действительно было совершенно новой религией, никак не связанной с иудаизмом и ни в чем на него не похожей? Второй поиск зачастую дает ответ, основанный на догматических предрассудках, а у них мало общего с историческим Иисусом, если рассматривать его с точки зрения строгой методологии.

Итак, критерий двойного несходства по крайней мере в некоторых случаях производит впечатление догмы, слегка замаскированной под научный метод и «подрихтованной» согласно нуждам современной Церкви. Говоря прямее, это подход, ориентированный на читателя. Однако труды, например, Маринуса де Йонга показывают, что вполне оправдано изучение исторического Иисуса с применением критерия правдоподобия. Для де Йонга представление Иисуса о себе самом и его учение вовсе не обязательно должны отличаться от их иудейского «фона» или от того, как воспринимали их ранние христиане [2100].

Критерий двойного сходства

По этой и другим причинам я сформулирую ряд аргументов в защиту альтернативного метода, который назову критерием двойного сходства [2101].

Исследуя исторического Иисуса, нам необходимо соблюсти равновесие между историческим воссозданием и богословским восприятием и отдать должное четырем различным аспектам: методу, который предстоит применить; историческим данным о жизни Иисуса; подлинности речений и деяний Иисуса и теологической рецепции его слов и поступков.

Что особенного способна предложить моя область знаний?

Критерий двойного сходства

Что касается применяемого метода, то я бы предложил в поисках исторического Иисуса работать с критерием двойного сходства. Подлинными следует считать те слова и деяния, которые можно вывести из иудейского «фона» или определенных древнеиудейских традиций, а также проследить в истории их рецепции до Древней Церкви или отдельных раннехристианских традиций. Таким образом, будет отдана историческая справедливость как иудаизму Иисуса из Назарета, так и его влиянию на форму и содержание христианской веры, и более того, будет отдано должное способности его учеников понимать его учение и «верно» его передавать.

Исторические данные о жизни Иисуса

Что касается исторических данных о жизни Иисуса, то биографических сведений о его личности, как показал Геза Вермеш в первой главе своей книги Иисус-иудей , можно отыскать великое множество [2102]. Однако необходимо спросить, какие богословские ассоциации связаны у нас с этими данными [2103]. С одной стороны, эти сведения, несомненно, определяют собой рамки нашего исторического контекста (т. е. социального, религиозного и политического мира Палестины под властью Римской империи I в.), той отправной точки, от которой мы начнем задавать вопросы об Иисусе. С другой стороны, говоря богословски, эти исторические данные важны для нас по иной причине: они указывают на древний иудаизм как на «колыбель» Иисуса. И в любой реконструкции исторического Иисуса нам не обойтись без Иисуса-иудея, – он становится герменевтической необходимостью, поскольку – и в этом я твердо убежден, – не только керигматический Христос, но и жизнь и учение исторического Иисуса формируют основу христианской веры. Если мы руководствуемся критерием двойного несходства, то чем дальше продвигается изучение традиций, тем меньше остается у нас подлинных речений Иисуса, и тем меньше остается в Иисусе иудейских черт. А критерий двойного сходства отдает должное Иисусу-иудею как неотъемлемой части христианского богословия.