Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Необходимо подчеркнуть: я не утверждаю, будто все антитезы Тайсена ложны… Я не говорю, что он заблуждается – скорее следует сказать, что он не во всем прав, и причина его ошибок типична. В теориях о Крестителе и Иисусе снова и снова проявляется чрезмерность наших умозаключений: они неубедительны не потому, что противоречат свидетельствам, а потому, что выходят далеко за их пределы [2048].

Что же касается пятого противопоставления, связанного с аскетизмом, то, как отмечает Эллисон, в случае Иоанна это единственный аспект, о котором мы реально знаем. Но все же – и Эллисон уже об этом писал (см. выше), – последствия неимоверного контраста с «неаскетичным» Иисусом сильно преувеличены [2049].

Далее Эллисон обращается к тем областям, в которых для отношений Иоанна и Иисуса характерны преемственность и влияние. Он снова предупреждает о «скудости данных», которая «не позволяет нам делать далеко идущих выводов и здесь» – однако, несмотря на это, пункты сходства и влияния «неожиданно убедительны. По всей видимости, во всем своем служении Иисус был очень многим обязан Иоанну» [2050]. Эллисон разделяет свои наблюдения на три области. Первая – отказ от представления, согласно которому происхождение от Авраама спасает от Страшного суда. В иудаизме периода Второго Храма повсеместно царило убеждение, что спасется весь Израиль. Эта надежда, «номизм завета», стояла на том, что «все потомство Авраама, соблюдающее Тору, войдет в грядущий мир» [2051]. Однако из Q 3:8–9, 17 вполне очевидно, что Иоанн этого мнения не разделял – как и Иисус, что показывает Эллисон. Иисус призывал своих слушателей к покаянию (Мк 1:15) и предупреждал: «…кто не примет Царства Божия, как дитя, не войдет в него» (Мк 10:15). «Призыв Иисуса “стать как дети” родствен призыву Иоанна к покаянию и крещению: необходимо начать с нуля» [2052]. Итак, и Иоанн, и Иисус проповедовали скорый суд и призывали своих слушателей к нему готовиться «именно потому, что происхождение от Авраама ничего не гарантировало. По крайней мере в этом служение Иисуса продолжало служение Иоанна, и нет никаких оснований полагать, будто в этом фундаментальном пункте Иисус в чем-то отошел от Крестителя» [2053].

Во-вторых, многие образы, к которым обращался Иоанн, мы видим и в речениях Иисуса. Это, в числе прочего, призыв приносить добрые плоды (Иоанн: Q 3:8–9; Иисус: Q 6:43–45, и т. д.); срубание бесплодного дерева (Иоанн: Q 3:9; Иисус: Лк 13:6–9), сравнение эсхатологического суда с подобием огня, куда брошено дерево (Иоанн: Q 3:9; Иисус: Мф 7:19; Мк 9:47–50, и т. д.), противопоставление крещения водой и огнем (Иоанн: Q 3:16; Иисус Лк 12:49–50), сравнение эсхатологического суда с жатвой (Иоанн: Q 3:17; Иисус: Q 10:2; Мф 13:24–30, и т. д.). Рассуждение об этих образах Эллисон завершает замечанием:

Если мы не будем забывать, сколь мало дошло до нас от Крестителя, эти два или три случая, когда речения Иисуса обнаруживают в себе явное влияние Иоанна, приобретут особое значение. Вполне разумно предположить, что, если бы от учения Иоанна сохранилось больше, его влияние на Иисуса выглядело бы еще значительнее – и мы бы увидели, что очень многие «представления, идеи, тактики Иисуса сформированы Иоанном» [2054].

Третья и, быть может, наиболее значительная область сходства и влияния, которую выделил Эллисон, – это отношение Иисуса к пророчествам Иоанна о «Грядущем» (Q 3:16–17). Позднее, в Q 7:18–23, тексте, который Эллисон считает историчным, ответ Иисуса на вопрос Иоанна: «Ты ли тот, который должен прийти, или ожидать нам другого?» – подразумевает не только то, что у Иоанна речь идет не о Боге, а о человеке-посреднике [2055], но и, что еще важнее, то…

…что сам Иисус отождествляет с этим посредником себя. Он – не просто тот, через кого совершаются чудеса: провозглашение «блажен, кто не соблазнится о мне», ставит его в центр всего. Иными словами… эсхатологические ожидания Иоанна отчасти сформировали представление Иисуса о самом себе [2056].

Такое самопонимание поддерживает и Лк 12:49–50, а возможно, также притча о связывании сильного (напр.: Мк 3:27) [2057]. Об этом третьем случае сходства и влияния Эллисон говорит так…

Недостаточно сказать, что эсхатологические ожидания Иисуса совпадали с ожиданиями Крестителя. На деле имелось нечто гораздо большее: представление Иисуса о себе сформировалось под влиянием проповеди его предшественника о том Грядущем, который будет крестить огнем. Более того, именно такой результат, на мой взгляд, до некоторой степени объясняет, почему в Евангелиях мы наблюдаем между Иисусом и Иоанном как значительное сходство, так и значительные различия. Если первый принял ожидания последнего и, в сущности, начал жить по ним, он также творчески их преобразил, применив к своей личности и своему служению, и стал для себя и своих последователей исполнением того, чего ожидал Иоанн. В его личности обрели воплощение эсхатологические пророчества Иоанна – и обнаружилось нечто грандиозное, столь грандиозное, что величайший из рожденных женами был умален до меньшего из всех в новом Царстве (Q 7.28) – по крайней мере, в риторическом смысле [2058].