Коллектив авторов - Прибыль от одного снопа

оспожа д’Астро́ль, вдова офицера, жила в прекрасном загородном доме. Ее усадьба располагалась в окрестностях Амбуа́за – старинного замка с изысканными башнями, владения королевских особ. С высоты этих башен открывался взору вид на чудесные сады Франции, орошаемые водами реки Луа́ры, за течением которой можно было следовать взглядом на протяжении двадцати пяти миль 2. Этот вид – один из самых обширных и замечательных, какие только известны, – обыкновенно привлекал иностранцев, путешествующих поблизости. Не однажды любопытство и красоты местности заманивали их до самого дома госпожи д’Астроль, отстоящего от замка не более чем на полмили.

Эта почтенная дама проживала в имении с двумя дочерьми – Дельфи́ной и Эжени́. Одна из них любила пышность и наряды, так что желала иметь у себя все выдумки моды; другая же была бесхитростна и мало заботилась об убранстве. Платье из простой ткани, две маленькие золотые сережки, зеленый сафьянный 3пояс, черепаховые гребни – таков был наряд Эжени. Дельфина же, напротив, всегда носила платье из дорогой шелковой материи, с оборками и прозрачными широкими рукавами. Она имела вышитую шемизетку 4, убранную кружевами; шляпку с широкими полями, закрывавшими ей половину лица, так что с трудом можно было различить возникавшие впереди предметы; пояса же менялись каждый день – то шотландский, то греческий, то какой-нибудь еще. Модные башмаки так сжимали прекрасные ножки, что она с трудом могла ходить, но чем не жертвуют ради моды! Легко понять, что такое различие вкусов и склонностей между двумя сестрами имело большое влияние на свойства их характера. Дельфина более всего уважала людей, в наружности которых угадывалось знатное происхождение. Эжени же была привязана только к достоинствам сердца и судила обо всем по поступкам, отмечая все, что открывало в них чистую и возвышенную душу собеседника. У нее гораздо меньше, чем у сестры, было подруг, но они любили ее с особенной нежностью.

Это случилось во второй половине сентября, когда в тех краях часто бывают слякоть и ненастье. Дельфина и Эжени, возвратясь с прогулки, едва успели укрыться от проливного дождя. Из окон залы они заметили двух незнакомок, которые шли пешком через их обширный двор и пытались найти какое-нибудь место, чтобы спастись от непогоды. Одной из них было на вид около пятидесяти лет; она была в простом платье и соломенной шляпке. За ней следовала девочка, двенадцати или тринадцати лет, одетая еще проще. Коротенькое платье из ситца, без всяких оборок, шляпка из несколько полинявшей зеленой тафты 5, косынка на шее, черные кожаные башмаки – вот все, что составляло убранство юной незнакомки.

Буря усиливалась, и ливень продолжал идти. Госпожа д’Астроль, обладавшая добродушием, не могла забыть о гостеприимстве и пригласила заплутавших путников войти в залу. В то время, как хозяйка вышла навстречу посетительницам, ее дочери рассматривали их, в особенности девочку, которая была их ровесницей. Дельфина, едва взглянув на ситцевое платье и полинявшую шляпку, заключила, что в таком наряде невозможно быть ни знатной, ни богатой. А потому решила обойтись с гостьей весьма прохладно. Эжени же, напротив, с первого взгляда на юную незнакомку сочла ее достойной живого участия и интереса.

– Нас с Изабеллой увлекла приятная прогулка, – сказала пожилая дама, смотря на свою воспитанницу и подавая ей молчаливый знак. – Мы, хотя и шли пешком, удалились от нашего жилища более, чем я думала. Если госпожам будет угодно, мы отдохнем здесь несколько минут.

– Смею просить вас о большем, – прервала хозяйка. – Дождь не перестает, а уже половина пятого. Не угодно ли вам разделить с нами семейный обед? А чтобы домашние не беспокоились о вашем отсутствии, я могу послать к ним одного из своих людей.

– Не беспокойтесь, сударыня, – отвечала девочка. – Мы обычно обедаем в два часа. А после обеда моя наставница всегда со мною прогуливается. Нам приятно смотреть на сельские занятия и разговаривать с земледельцами.

Такое объяснение двух незнакомок – особенно обед в два часа, непривычный для знатных людей, – заставило Дельфину думать, что они принадлежат, скорее всего, к семейству какого-нибудь художника или трудолюбивого ремесленника. Добрая и проницательная Эжени, тем временем, лишь усиливала свое внимание.