Владимир Мезенцев - 100 ответов верующим

Расходясь после молитвенного собрания, его участники и не предполагали, какие события ожидают их завтра. А случилось вот что: утром, следующего дня местные полицаи по приказу гитлеровского коменданта согнали все население Осиновки на большую площадь в центре села. Оказалось, что накануне гитлеровцы схватили двух партизан, раненных в перестрелке возле железнодорожной станции, и сегодня решили казнить их, чтобы запугать население. Посреди площади стояла высокая черная виселица, один из полицаев громко прочитал приказ немецкого коменданта, в котором говорилось, что всех партизан и сочувствующих им ждет беспощадная расправа. Затем к виселицам подвели осужденных. От потери крови они не могли идти сами, и их тащили немецкие солдаты. Один из пленных был незнакомый человек, но в другом Василий Георгиевич, стоявший в задних рядах, сразу же узнал своего сына Сергея. Он рванулся было вперед, хотел закричать, но спазма сдавила горло. Василий Георгиевич едва не лишился сознания. Как сквозь сон видел он только два лица: лицо своего сына и лицо того самого рыжего ефрейтора, который сегодня руководил казнью, а вчера в молитвенном экстазе повторял евангельские слова «Любите врагов ваших».

Впоследствии Василий Георгиевич рассказывал, как, вернувшись домой, он всю ночь провел в тяжелых думах, а на следующий день ушел к партизанам. «Я как бы сразу, словно озаренный, — говорил он, — понял, что нельзя любить тех, кто убил моего Сережу, причинил чудовищные страдания ни в чем не повинным людям, кто пытался лишить свободы мой народ».

О рассказанном только что факте стоит задуматься. Хорошо, что Василий Георгиевич нашел правильное решение. Но факты говорят, что таких, как он, среди баптистских проповедников в годы войны оказалось немного.

Библия учит: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Но кого следует называть ближним? Мы считаем, что близким человеком является не просто тот, кто живет в соседней квартире, в близлежащем селе, не случайный попутчик в железнодорожном вагоне, а тот, кто делает общее с нами, близкое и нужное нашему народу дело. Один человек может работать на Дальнем Востоке, другой — в Белоруссии или Краснодарском крае, но если оба они служат общему делу, живут общими интересами, то такие люди являются близкими людьми. И наоборот. Соседи и даже члены одной семьи могут быть людьми далекими друг другу и даже враждебными, особенно если одни из них честные труженики, а другие — тунеядцы, хулиганы и т. п.

Но религия вкладывает в понятие «ближний» совсем другой смысл. В одном из Посланий апостола Павла недвусмысленно говорится, что любить и делать добро следует прежде всего «своим по вере». Это значит, что ближним для любого христианина является в первую очередь человек, придерживающийся той же самой религии. Василий Георгиевич Демьянов на собственном трагическом опыте понял, что любовь к ближним по вере может идти вразрез с интересами своего народа, с его справедливой борьбой за свободу. Это становится особенно ясным, если вспомнить, что христианство дополняет заповедь любви к ближнему требованием любить и врагов, прощать им обиды, молиться за них. В истории этот призыв особенно часто использовался для того, чтобы ослабить сопротивление эксплуатируемых эксплуататорам, задушить борьбу свободолюбивых народов с поработителями. Так, например, православный богослов, профессор духовной академии Гусев утверждал, что любовь к ближнему несовместима с классовой борьбой. Вот его слова относительно этого: «Там нет и быть не может истинной любви к людям, где к одним классам общества питается ненависть и злоба, проявляющаяся в подстрекательствах неимущих против имущих, в клеветах на последних, в насилиях над ними и т. д., а о других классах назойливо пекутся и кричат об этом на весь мир. Христианская любовь к людям заставляет человека скорее нести на себе самом иго клеветы и насилия, чем других подвергать этому злу…» Из этого видно, что христианство нередко использует такие привлекательные на первый взгляд призывы, как «люби ближнего» и т. п., в целях, не имеющих ничего общего с интересами трудящихся.

С точки зрения христианской морали бывший осиновский пресвитер Демьянов должен был простить убийц своего сына и врагов. Родины, должен был благословлять их, молиться за них. То, что он поступил иначе и начал бороться с ними, мстя за страдания своего народа, с точки зрения христианской морали является безнравственным. С позиций же коммунистической морали этот поступок является совершенно правильным, ибо он содействовал освобождению людей и помогал торжеству правого дела.