Георгий Ореханов - Лев Толстой. «Пророк без чести» - хроника катастрофы

Именно А. Л. Толстой, как уже описано выше, было суждено стать по завещанию формальной наследницей отца. Она была активной участницей событий лета 1910 г. и сопровождала писателя во время его последней поездки до Астапова. В своих воспоминаниях А. П. Сергеенко указывает, что младшая дочь писателя была одним из инициаторов решения вопроса о завещании Л. Н. Толстого [422].

Во время Первой мировой войны А. Л. Толстая проявила исключительную самоотверженность. Окончив краткие курсы сестер милосердия, она в сентябре 1914 г. ушла добровольцем на фронт, а позже стала уполномоченной Всероссийского Земского союза помощи больным и раненым воинам. Кроме того, А. Толстая стала организатором летучих санитарных отрядов, в одном из которых познакомилась с двумя молодыми девушками – Ксенией Родзянко и Татьяной Шауфус. Конечно, никто не мог предполагать в тот момент, что это знакомство будет провиденциальным – новые подруги гораздо позже, уже в США, станут главными помощницами младшей дочери Л. Н. Толстого по организации Фонда памяти писателя. Александра за очень короткий срок в прифронтовой полосе организовывала школы-столовые для детей-беженцев (около 10 000 чел.), а также госпиталь на 400 коек.

В конце 1916 г. А. Л. Толстая пережила газовую атаку, за которой последовало ранение и отправка в госпиталь в Минск, где Александра провела два месяца, заболев попутно малярией. Удивительно, но и после госпиталя она возвратилась на фронт, где стала свидетельницей тотального разложения армии в результате большевистской агитации.

В декабре 1917 г. А. Л. Толстая вернулась в Москву, а затем к материв Ясную Поляну, имея уже две Георгиевские медали (3 и 4-й степени). В Ясной ей пришлось столкнуться с последствиями фронтового хаоса – сходками и попытками грабежей, которые угрожали усадьбе.

После Октябрьской революции 1917 г. судьба Александры Львовны сложилась во многом трагично, однако предсказание отца исполнилось буквально: ей было дано много, очень много впереди, и, когда проснулась настоящая религиозная потребность, она избрала то, что ей нужно, путь веры Христовой и Церкви. Правда, произошло это после страданий, трудов и мытарств по разным странам и континентам.

Будучи председателем Товарищества по изучению и распространению произведений Л. Н. Толстого и назначенная декретом А. В. Луначарского от 28 ноября 1919 г. директором («полномочным комиссаром», «комиссаром-хранителем») музея-усадьбы «Ясная Поляна», она пыталась безуспешно бороться с антикультурной направленностью нового режима, в результате чего неоднократно подвергалась арестам.

Первый арест произошел в ночь на 15 июля 1919 г., то есть еще до декрета Луначарского, причем без указания причины. Позже выяснилось, что у нее был найден адрес белогвардейского генерала А. Н. Гришина-Алмазова. Как он к ней попал, Александра Львовна объяснить не могла. Вскоре А. Л. Толстая была освобождена по указанию Ф. Э. Дзержинского и Л. Б. Каменева благодаря ходатайству В. Г. Черткова [423].

28 марта 1920 г. младшая дочь Л. Толстого была арестована вторично, на этот раз уже по гораздо более серьезному обвинению – в причастности к знаменитому Тактическому центру.

Тактический центр– группа существовавших в подполье антибольшевистских организаций, возникшая в 1919 г. и разгромленная большевиками. В состав группы входили Национальный центр, «Союз возрождения России» и «Совет общественных деятелей», а ее участниками были видный историк С. П. Мельгунов, князь С. Е. Трубецкой, многие деятели культуры и бывшие чиновники высокого ранга, в том числе Д. М. Щепкин и С. М. Леонтьев, товарищи министра внутренних дел Временного правительства. Процесс по делу Тактического центра проходил в Москве в 1920 г.

Конечно, Александра Толстая по своим взглядам и воспитанию не могла принимать участия в деятельности этой организации, но случилось так, что некоторые заседания руководства Тактического центра проходили на ее московской квартире без ведома хозяйки. Об этом факте и сообщил в ГПУ Н. Н. Виноградский, тайный сотрудник известного чекиста Якова Агранова.

После ареста младшая дочь Л. Н. Толстого провела два месяца в тюрьме на Лубянке, после чего была освобождена до суда, на этот раз по ходатайству своих старых друзей В. Ф. Булгакова и Н. В. Давыдова. Выходя из камеры, она написала на стене: «Дух человеческий свободен! Его нельзя ограничить ничем: ни стенами, ни решеткой!» [424].