Барт Эрман - Почему мы страдаем? [Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос]

Я старательно изучал Библию — многое училось наизусть. Я мог по памяти цитировать целые книги Нового Завета, стих за стихом. Окончив Муди с дипломом по Библии и Богословию (степень бакалавра они тогда ещё не давали), для получения степени я перешёл в Уитон — евангелический христианский колледж в Иллинойсе (alma mater Билли Грэма). Там я выучил греческий язык настолько, что смог читать Новый Завет в оригинале. Тогда я и решил, что хочу посвятить свою жизнь изучению греческих новозаветных манускриптов, для чего выбрал Принстонскую духовную семинарию — пресвитерианскую школу с великолепным профильным факультетом, где тогда работал Брюс Мецгер — величайший учёный текстолог в стране. В Принстоне я получил первую профессиональную степень для пастырского служения и, наконец, докторскую степень по Новому Завету.

Я даю этот краткий обзор, чтобы показать — я обладал твёрдым знанием христианства и был осведомлен о христианской вере изнутри задолго до того, как утратил свою веру.

Учась в колледже и семинарии, я активно трудился на ряде приходов. У себя дома в Канзасе я покинул Епископальную церковь, поскольку, как бы странно это ни звучало, она не казалась мне серьёзной в религиозном смысле (в свой евангелический период я был тем ещё максималистом). Вместо неё я пару раз в неделю ходил в церковь Плимутского библейского братства (мне казалось, только там собираются настоящие верующие). Живя в Чикаго вдали от дома, я служил молодёжным пастором в Церкви евангельского согласия. В семинарские годы в Нью Джерси я посещал консервативную Пресвитерианскую церковь, а затем Американскую баптистскую церковь. По окончании семинарии меня попросили занять проповедническую кафедру в баптистской церкви, пока они не найдут пастора на полную ставку. А до тех пор целый год в Принстонской баптистской церкви пастором был я, проповедуя каждое воскресенье, проводя молитвенные собрания и библейские занятия, посещая больных и вообще исполняя на приходе обычные пасторские функции.

Но затем, по ряду причин, о которых скажу в дальнейшем, я начал терять веру. Сейчас я утратил её окончательно. Я больше не хожу в церковь, больше не верую, больше не считаю себя христианином. Причиной является вопрос, ставший темой этой книги.

В ранее изданной книге «Искаженные слова Иисуса: Кто, когда и зачем правил Библию» я упомянул, что моя всецелая преданность Библии начала угасать по мере её изучения. Я начал понимать, что Библия представляет собой не столько непогрешимое откровение Бога (взгляд, усвоенный в библейском институте Муди), сколько очень человеческую книгу, несущую все следы рук человеческих: несоответствия, противоречия, ошибки, различные видения различных авторов, живших в разные времена в разных странах и по разным причинам обращавшихся к разным аудиториям, имевшим разные запросы. Но не проблемы с Библией заставили меня отказаться от веры. Мне казалось, эти проблемы просто показывали несостоятельность моего прежнего евангелического подхода к Библии. Я оставался христианином — совершенно убеждённым христианином ещё долгие годы после того, как покинул евангелическое стадо.

Но в конце концов я всё же пришёл к убеждению оставить христианство полностью. Это было непросто. Напротив, я покидал его вопя и брыкаясь, отчаянно цепляясь за веру, которую знал с детства и которую познал ещё глубже в зрелые годы. Однако я дошёл до точки, после которой уже не мог верить. Это очень долгая история, но вкратце она выглядит так: я осознал, что у меня больше не получается согласовывать притязания веры с жизненной реальностью. В частности, я больше не мог объяснить, как всеблагой и всемогущий Бог, действующий в этом мире, допускает такое положение вещей. Для многих людей, живущих на планете, жизнь стала выгребной ямой, полной невзгод и страданий. Я переступил черту, за которой уже не мог верить в существование благого и любящего Вседержителя, бывшего в ответе за происходящее.

Проблема страдания стала для меня проблемой веры. После долгих лет её переживания, после своих попыток объяснения, после попыток понять чужие объяснения (одни были очаровательны своей простотой, другие представляли собой чрезвычайно сложные и богатые нюансами размышления серьёзных философов и богословов), после обдумывания возможных ответов и продолжения борьбы с проблемой, лет девять или десять назад я наконец признал поражение, осознал, что больше не могу верить в Бога как раньше, и признал себя агностиком. То есть я не «знаю», есть ли Бог вообще, но я думаю, что если какой-то есть, то это точно не тот, которого почитает таковым иудео-христианская традиция, и не тот, кто деятельно и властно воздействует на этот мир. И тогда я перестал ходить в церковь.