Труды Государственного музея истории религии - Труды Государственного музея истории религии. Выпуск 8

Если бы так поступали лишь невежды и простые женщины, то с бедой можно было бы справиться, но всеобщий беспорядок поддержали церковные правители и ему не противодействовали христианские власти. Притерпевшись к обыденности реликвий, люди не замечают ни их числа, ни абсурдности, но теперь настала пора пробудиться, преодолеть вековые мрак и глупость.

Первое место в инвентаре реликвий занимают мемориальные предметы Христа, относящиеся к его телу, детству, проповеди среди людей и страстям. В сотнях мест демонстрируют кровь Христа, в трех церквах имеют крайнюю плоть, кое-где хранятся зубы и волосы. Заметив, что о естественном теле Христа не принято рассуждать, Кальвин подчеркивает, что ни евангелисты, ни церковные писатели первых пяти веков не упоминали о фрагментах такого тела. В память о младенчестве римские и испанские клирики предлагают чтить ясли, колыбели, пеленки, рубашки Марии. Здесь, как сказано в тексте «они лгут, не краснея» [187]. Ведь этого багажа в евангельские времена некому было ценить, он вряд ли уцелел при разрушении Иерусалима, не упомянут ни одним учителем церкви, его не знает и Григорий Великий, после смерти которого Рим не раз опустошали завоеватели. Поскольку для периода в семьсот лет с I по VII вв. источников нет, очевидно, что все эти реликвии изобретены священниками и монахам, объявившими законным «благочестивый обман» ради побуждения народа к вере.

Отсюда и такие явные манипуляции с вещами, упомянутыми в евангелиях, которым возносят молитвы в Италии и Испании, Германии и Франции. Это кувшины и чудесное вино из Каны Галилейской, стол, посуда и еда с тайной вечери, земля, на которой стоял Христос при воскрешении Лазаря. Кальвин указывает, что в одном из городов чтят ткань, которой Христос осушал ноги апостолам, со следом Иуды. Паломникам в двух итальянских церквах демонстрируют башмаки Христа, хотя проповедники тогда были босыми.

Главными реликвиями Господа почитаются орудия страстей, происхождение которых отразили источники. Здесь Кальвин разбирает мотивы и следствия религиозного усердия матери императора Константина, с великим трудом добывшей подлинные крест и гвозди. «То ли это было для нее безумно интересно, то ли это была тупая и необдуманная набожность» [188]. Тогда дело казалось благим и сопровождалось чудом, но оно положило начало современной катастрофически неправдоподобной численности священных предметов. Ныне фрагменты креста есть везде, как в крупных, так и в захудалых приходах, в совокупности ими можно нагрузить большой корабль и снести этот груз под силу не одному, а трем сотням людей. Следовательно, подлинная вещь породила дальнейшую серию явных подделок.

Пример императрицы Елены используется в памфлете и для того, чтобы показать процесс утраты истинных христианских убеждений из-за поклонения реликвиям. Если усердная Елена, по рассказам Амвросия Медиоланского, добыв драгоценный крест, хранила его как сокровище и чтила не дерево, а распятого на нем Спасителя, то постепенно, но неизбежно в религии возвысился авторитет материальных вещей. «Вот как неразумное желание, бывшее первоначально,— собирать сокровище реликвий,— превратилось в столь очевидную гнусность, что люди не только совсем отверзлись от Бога, чтобы увлечься тленными и бесполезными вещами, но путем отвратительного святотатства стали поклоняться мертвым и бесчувственным творениям вместо единого живого Бога» [189].

В дальнейшем клирики объявили, что часть креста в Иерусалиме не уменьшится, сколько его ни делить. Количество гвоздей с двух возросло до четырнадцати, существуют две таблички с креста, четыре копья Лонгина, а из терновых венцов ныне образуются не одна, а многие кущи.

В нескольких десятках святых мест хранят несшитые одежды Христа и платы Вероники, в двух — повязки с бедер, в шести — головные повязки от погребального убора. Плащаницу с чудесным изображением тела Кальвин считает подлогом и приводит свои аргументы. Она неизвестна евангелистам, ученикам и христианкам, занимавшимся погребением, а изображение на ткани, по его мнению, выполнено человеческой рукой. Поэтому чуда спасения при пожаре в Турине в 1532 не было, художнику дали заказ на новое изображение, и достаточно увидеть свежие краски, чтобы убедиться в подлоге. Кроме того, из внебиблейских источников ясно, что иудейское погребение требует не цельного, а составного савана.

Люди считают возглавлявших крестовые походы военачальников Готфрида Бульонского и Людовика Святого очень набожными и вывезенным ими реликвиям придают безусловную ценность. Однако, христианские святыни на Востоке завоевывались и уничтожались в большей мере, чем на Западе, а проверки подлинности привезенных крестоносцами вещей никогда не было. С этим периодом связывается в трактате возникновение анекдотических и чудовищных объектов почитания, фиксирующих материальные следы Христа после вознесения. В Риме и трех французских городах показывают след от ноги, в Реймсе имеется отпечаток на камне седалища явившегося Христа. В пяти итальянских городах почитают «святое лицо», которое считается не иконой, а реликвией первых христиан. В Испании говорящим и плачущим распятиям верят наравне с евангелиями.