Стивен Брамс - Библейские игры

В игре с проявлением заботы угроза Бога будет выбрать R/R'; если Авраам выбирает О', оба игрока пострадают, по сравнению с (3, 4), если Авраам выбирает О. Поскольку у Бога есть сила угрозы, эта угроза может удержать Авраама от выбора О', потому что эта сила позволит Богу легче перенести (низший по Парето) «исход распада» (2, 1), чем Аврааму.

Хотя Бог регулярно обрушивается на отступников, чтобы предотвратить будущие мятежи, мы видели, что иногда Он отступает. Я думаю, что есть две причины, по которым Он поступил бы так в случае с Авраамом, если бы Авраам отказался принести в жертву Исаака:

1. Как уже было замечено, жертвоприношение Исаака положило бы конец избранному народу, которому Бог обещал, что он будет многочисленным и процветающим. Это стало бы огромным разочарованием для Бога, сводящим на нет все, что Он сделал с момента сотворения.

2. Было бы глупо со стороны Бога позволить принести в жертву Исаака просто потому, что Авраам не прошел испытание, что скорее могло свидетельствовать о проницательности Авраама, чем об истинности его веры.

Можно быть уверенным, что Бог, зная о расчетливой натуре Авраама, знал, что Его испытание веры Авраама было не без изъяна. Тем не менее, Бог, возможно, получил удовлетворение оттого, что Авраам прошел испытание, даже если оно было фиктивным. В конце концов, оно показало, что Авраам был достаточно проницательным, чтобы предвидеть предпочтения Бога; для Бога предпринятая попытка принести Исаака в жертву была лучше, чем открытое неповиновение. Это могло также впечатлить остальных, что Авраам был нескучным человеком, и, если нужно, мог выполнить немыслимое.

Но теперь я рассматриваю заботящегося Авраама, который в противоположность тому, что произошло, предпочел бы не приносить Исаака в жертву, если Бог мог бы отменить приказ. Ведь если бы Исаак был спасен, наличие сына, травмированного знанием того, что его отец был готов пожертвовать им, вряд ли привело бы к теплым и любящим отношениям между отцом и сыном. А если бы Исаак был убит, Авраам, возможно, был бы раздавлен виной, что мог бы спасти своего сына, если бы действовал по-другому.

Мне кажется, у Авраама вполне могло получиться отказаться принести Исаака в жертву. Во-первых, угроза Бога никогда не была явной, у Бога не было большой нужды сохранять свое лицо. Во-вторых, Бог выразил желание прислушаться к мольбе Авраама за Содом и Гоморру и дать им отсрочку, даже если в итоге в этих городах не нашлось достаточно праведных жителей, чтобы их стоило спасать.

Я думаю, что Бог был бы более отзывчив на мольбу за невинного ребенка, чем за испорченных жителей Содома и Гоморры, даже если Бог и не хотел, чтобы Авраам ослушался Его. С моральной точки зрения отказ Авраам доказал бы, что у него есть храбрость отстаивать то, что представляет для него чрезвычайную ценность — так же как и Моисей, который хотя и был разгневан на израильтян, сотворивших золотого тельца (раздел 5, 6), боролся за их выживание. Но мне приходится признать, что Авраам был не Моисей, о котором было сказано, что «никогда больше не было пророка, подобного Моисею» (Второзаконие 34:10).

Игра с проявлением заботы и предпочтения, на которых она построена, предполагает, что отказ Авраама не стал бы катастрофой ни для него, ни для Бога. В противоположность тому, что случилось в одной из самых душераздирающих ситуаций, с которой только мог столкнуться персонаж иудейской Библии, я полагаю, что могло случиться и обратное. Если бы Авраам действительно был заботливым отцом — и это огромное если, — он мог бы (рационально) не обратить внимания на неявную угрозу Бога, или помолиться за жизнь Исаака, что, несомненно, усилило бы его уже внушительную репутацию как старейшины иудеев.

Использование игры 2×2, чтобы смоделировать отношения, которые могут быть у человека (Ч) с высшим существом (ВС), таким как Бог, кардинально упрощает сложный и обширный религиозный опыт для многих людей. Однако, моя цель не описать этот опыт, а абстрагироваться от него, используя особенную игру для анализа двух центральных теологических вопросов: может ли вера Ч в ВС считаться рациональным выбором? При условии, что ВС существует, рационально ли для ВС обнаруживать себя? (Я буду использовать местоимение среднего рода «оно», несмотря на определенную неловкость, чтобы рассуждать и о Ч и о ВС.)

Ответ частично зависит от того, можно ли рассматривать ВС как игрока с такими же способностями, как и у Ч, делать независимые выборы. Или ВС слишком нематериальная и метафизичная целостность, чтобы его можно было подвести под эти термины.