Мартин Дьюгард - Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории

– Он будет убит, – сообщает он ученикам, говоря о себе как о Сыне Божьем, – и в третий день воскреснет.

Что все это значит? Ученики ничего не понимают!

Они не знают, что жить Иисусу остается меньше года.

ИЕРУСАЛИМ

ОКТЯБРЬ, 29 ГОД Н.Э.

ДЕНЬ

Понтий Пилат едет в Иерусалим верхом, его жена Клавдия – рядом в экипаже. Небольшой караван со всех сторон окружен охраной: местность здесь пустынна и недружелюбна. В распоряжении у Пилата три тысячи человек. Это не настоящие римские легионеры, а все та же смесь арабских, самарянских и сирийских наемников, что защищали и Ирода Великого.

Вооруженный отряд Пилата держит путь из приморской крепости Кесария. Три раза в год, на иудейские праздники, римский прокуратор посещает Иерусалим [54]. Ему предстоит проехать сотню километров на юг по мощеной римской дороге вдоль берега Средиземного моря. Затем немощеный проселок, отходящий от дороги, сворачивает вглубь материка, ведет через равнину Шарон и вверх по горам, к Иерусалиму.

Пилат намерен присутствовать как официальный представитель Рима на празднике Кущей [55]– одном из трех великих празднеств иудейского религиозного календаря. Как и на Пасху, в этот день в Иерусалим стекаются сотни тысяч паломников со всех концов света. Иудеи вспоминают сорокалетнее странствие их предков по пустыне, а кроме того, отмечают сбор урожая. Пилата иудейские обычаи раздражают. Он уверен, что все эти люди нелояльны Риму. Во время каждого праздника прокуратор идет по лезвию ножа: если иудеи взбунтуются – к чему они очень склонны, особенно когда собираются большими толпами, – обвинят его; если он надавит на них слишком сильно – будет отозван в Рим за неповиновение приказу Тиберия, велевшего обращаться с этим народом «как со святыней».

Итак, Пилату предстоит пережить праздничную неделю. Они с Клавдией размещаются в роскошном дворце Ирода Великого и выходят на улицу, лишь когда совершенно уверены в своей безопасности.

Уже три года Понтий Пилат – префект Иудеи. На первый взгляд, обязанности прокуратора просты – хранить мир и разрешать местные споры. Однако роль оккупанта всегда чревата гибелью. Позднее иудейский философ Филон Александрийский напишет, что Пилат был «человек нрава несговорчивого, упрямого и жестокого». И тем не менее иудеям уже удалось его перехитрить и навредить его карьере. Когда Пилат приказал украсить Храм римскими штандартами, жители Иерусалима не только добились их удаления, но и отправили императору Тиберию жалобу, где в красках расписали неподобающее поведение прокуратора.

Тиберий пришел в ярость. Как сообщает историк Филон Александрийский, «немедленно, не дожидаясь даже следующего дня, он написал Пилату, обрушив на него тысячи упреков и обвинений за такую неразумную дерзость».

В этом году ситуация накалилась еще сильнее – и виноватым снова выходил Пилат. Его осенила идея провести в Иерусалим водопровод. Казалось, что здесь плохого? Однако деньги на исполнение этого благого замысла он решил взять из храмовой сокровищницы. Иудеи были разгневаны таким использованием «священной казны», и во время одного недавнего праздника группа иудеев окружила Пилата с требованием прекратить строительство водопровода. Когда Пилат появлялся на иерусалимских улицах, из толпы ему вслед летели проклятия: многолюдность помогала его противникам остаться неузнанными и придавала смелости.

Однако Пилат предвидел протест: он заранее отправил на улицы переодетых солдат, нарядив их в одежды иудейских паломников и приказав каждому спрятать под одеждой дубинку или кинжал. Когда разъяренная толпа окружила дворец Пилата, эти солдаты, смешавшись с толпой, выхватили оружие и атаковали безоружных пилигримов. «Таким образом было убито множество людей, – писал позднее историк Иосиф Флавий, – а другие, израненные, бежали. Так был положен конец мятежу».

Для еврейского народа Пилат – злодей. Его считают «свирепым и безжалостным», говорят о его «мздоимстве, насилии, воровстве, высокомерии, частых казнях узников без суда и бесконечной зверской жестокости» [56].

Однако по крайней мере один иудей повинен во всем этом не менее Пилата.

Понтий Пилат не смог бы править еврейским народом без помощи Иосифа Кайафы, первосвященника и главы иудейского религиозного суда, известного как Синедрион.

Кайафа – хитроумный политик: ему известно, что император Тиберий не только считает важным поддерживать иудейские традиции, но и держит Пилата на очень коротком поводке. Быть может, Пилат отвечает за Иудею перед Римом; но управляет Иерусалимом именно Кайафа, под маской религиозности и благочестия скрывающий собственные эгоистические цели. Немногие в Иерусалиме понимают: этот человек, что отпускает им грехи, что в Пасху и на Йом-Киппур выходит во двор Храма в великолепном церемониальном одеянии первосвященника [57], – на самом деле главный союзник Рима и его распутного императора.