П Сладкопевцев - Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

Слава Илариона Великого и его знаменитой лавры, простор пустынной местности, расстилавшейся от Газы к югу и востоку, были причиной того, что в VI веке в окрестностях Газы возникли две общежительные обители, которые сделались славными во всем христианском мире. Это были киновии Еваге и преподобного Дорофея.

Киновия Еваге, или преподобного Серида [474] Сведения о киновии Еваге заимствованы из статьи «Краткое сведение о прп. Варсанофии» (Христианское чтение. Ч. 25. 1827) и книги «Преподобных отцев Варсануфия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни в ответах на вопрошания учеников» (М., 1855). [В тексте эта книга называется кратко «Ответы». – Примеч. ред .] , находилась недалеко от Газы и так же, как лавра Илариона Великого, соприкасалась с Газскою пустыней. Она была основана преподобным Серидом в самом начале VI века. Еще при жизни самого основателя обитель эта достигла цветущего состояния; она славилась внешним и внутренним благоустройством, особенно строгостью и высотою жизни подвижников. Этим киновия обязана была как самому преподобному Сериду, великому подвижнику, мужу высоких нравственных качеств, так и ее подвижникам, преимущественно Варсонофию Великому и Иоанну Пророку, которые обитали в пустыне близ обители и руководили ее иноками на пути подвижнической жизни.

Немноголюдна и небогата была новая обитель вначале, она не имела даже храма, когда поселились в ней преподобные Варсонофий и Иоанн; но с прибытием этих великих подвижников она быстро стала развиваться и улучшаться. Слава Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, распространившаяся далеко за пределы Святой Земли, привлекала в новую газскую обитель ревнителей нравственного совершенства, и со всех сторон устремились в нее всякого звания и состояния люди, чтобы там под руководством Серида и великих старцев жить и подвизаться для благоугождения Богу и спасения души. Между иноками обители оказались и каменщики, и плотники, и садовники – словом, люди, знавшие разные искусства и ремесла; оказался даже опытный зодчий (Иоанн Миросавский). Нашлись боголюбивые души, жертвовавшие обители земли, делавшие в нее разные вклады. И вот киновия Серидова скоро благоустроилась; в ней явились больница, богадельня, странноприимница и все необходимые хозяйственные постройки. Здания были большею частию каменные. Заведен во всем строгий порядок. Занятия и работы по внешнему благоустройству обители распределялись между братиями, как послушания. В то же время своим порядком велось и главное дело, которому должна была служить общежительная иноческая обитель, – дело подвижничества братии: на него было обращено все внимание и настоятеля обители Серида, и преподобных Варсонофия и Иоанна. В отношении рода подвижничества киновия Еваге имела особенность по сравнению со всеми палестинскими киновиями: в ней соединились оба рода подвижничества – общежитие и отшельничество. Отшельничество велось большею частию в обители же и понималось как высшая степень подвижничества, состоящая в постоянном, безвыходном пребывании в келье и в строгом уединении; для преуспевших в духовной жизни иноков допускался выход в пустыню. Под руководством великих старцев Варсонофия и Иоанна подвижничество велось правильно в самой строгой постепенности: от состояния новоначального, только что вступившего на путь подвижничества инока до мужа совершенного в нравственности и добродетелях следовал ряд нравственных степеней и состояний. Человек, вступивший в обитель, начинал подвижническую жизнь с низших служб и послушаний; в это время он жил общею со всеми жизнью, вместе с другими молился, вместе садился за скудную трапезу, вместе трудился на том или другом послушании и находился в полном подчинении аввы-настоятеля. После более или менее продолжительных трудов на послушаниях инок вступал во вторую половину подвижничества. Ему позволялось вести жизнь уединенную: пять дней в неделю инок пребывал в келье, в субботу же и воскресенье выходил в храм для участия в общей молитве и принятия Святых Таин. Инок становился теперь старцем и, подчиняясь авве-настоятелю в целом, получал свободу и самостоятельность в образе келейной жизни.

Подвижнику-старцу назначали одного, двух и трех учеников из новоначальных – частию для услужения ему, главным же образом для руководства их в духовной жизни. Старец с учениками представлял маленькую общину и жил самостоятельною жизнью. Он назначал ученикам те или другие послушания: ученики доставали необходимые вещи, сами готовили пищу и пр. Старец руководил их и в аскетических трудах; свое время назначалось для молитвы, для изучения и чтения псалмов или для пения их. Между старцем и учениками устанавливалась внутренняя связь; ученик-послушник все делал с благословения старца, открывал ему свои помыслы и сердечные движения, пользовался его духовными советами и наставлениями. Некоторые старцы имели собственные кельи, которые они приобретали на свои средства. Если вступающий в обитель был пожилых лет, такому позволялось оставлять за собой часть денег или имения. Наступала наконец для подвижника высшая степень подвижничества – самое строгое уединение и безмолвие. Старец-подвижник уже навсегда затворялся в келье, пребывал в ней безвыходно и наслаждался полным и совершенным безмолвием; сношения с миром и людьми прекращены, многомятежная молва житейская его не касалась и не тревожила; его дух, чуждый дум и попечений о внешнем, житейском и всецело устремленный в мир горний, находился в общении с Высочайшим Существом, Источником жизни, света, радости и блаженства, погружался в созерцание Его бесконечных совершенств; старец-безмолвник ощущал в сердце неизреченную сладость и блаженство; тишина кельи нарушалась только приходом брата, в известные часы приносившего ему скудную пищу, но и тот молча входил в келью затворника, молча же из нее и выходил. В то же время в обители Серидовой, как и во всех иноческих обителях, на всех степенях подвижничества считался необходимым для инока физический труд: обыкновенно плетение корзин, рогож, рыболовных сетей и др. Материалы и запасы для рукоделия иноки доставали сами; для сего они в пустыне собирали прутья и жесткие высокие растения, годные для рукоделья, или отправлялись в Египет, славившийся обилием всякого рода материалов.