Игорь Малин - К ВОПРОСУ О ДУХОВНОСТИ И ЕЕ СУЩНОСТИ В ОПЫТЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ АДВЕНТИЗМА В РОССИИ

Существует интересная этимологическая версия латинского слова «humilitas» — «смирение» — и его истолкование. Вот как эту интерпретацию представляет митр. Антоний Сурожский: «Слово «humilitas» происходит от лат. «humus», т. е. «плодородная земля» и просто «земля». И если взять землю как притчу, то вот она лежит безмолвная, открытая под небом; она принимает безропотно и дождь, и солнце, и семя; она принимает навоз и все, что мы выкидываем из нашей жизни… она все принимает и из всего приносит плод… смирение — это именно состояние человеческой души, человеческой жизни, которая безмолвно, безропотно готова принять все, что будет дано, и из всего принести плод» [50] Митр. Сурожский Антоний. Человек перед Богом. М: «Центр по изучению религий», 1995, с. 134. Ср.: Белорусов С, Смирение и достоинство в духовной жизни личности. Указ. ист., с.299. . Уже упомянутый выше исследователь Белорусов выдвигает следующую версию: «Возможно, что смирение соотносится с англ. humour «юмор». Это еще один мостик к детской духовности… Это замечательный дар — не принимать слишком всерьез свои подлинные, а чаще мнимые достижения… И, может быть, самое главное — это надежное предохранение от надмевания, от постного фарисейского угрюмства. Способность увидеть свои потуги, в том числе, и духовные амбиции, в комической перспективе может оказаться иммунизацией от само–восхваления, заносчивости, тщеславия и гордости» [51] Белорусов С, Смирение и достоинство в духовной жизни личности. Указ. ист., с. З00. . Александр Шмеман, высказывая мысль о смирении, выражает ее несколько иначе: «Смирение… прежде всего, — это чувство правды, и правды, в первую очередь, — о самом себе… Это отказ от всякого приукрашения самого себя, это отвращение от пыли, пускаемой в чужие глаза…. Смирение — это, наконец, знание своего места, своих возможностей и ограниченностей, это мужественное принятие себя таким, каков я есть» [52] Прот. Александр Шмеман. Воскресные беседы. М., 1993, с.166. .

Таким образом то, о чем мы говорили до сих пор, умещается в рамки «христианской духовности». Пришло время начать разговор о том, что отличает понятие «адвентистская духовность» от схожих конфессионально окрашенных определений. Речь пойдет о Законе Божием. А вернее, о том педагогическом воздействии закона Божия, которое помогает становлению и поддержанию равновесия в нашей духовной жизни.

В одной из рукописей за 1892 год Е. Уайт напишет следующие слова: «Человек не может быть счастлив, если он не выполняет особых Божиих требований, а устанавливает свой собственный критерий, которому, по его мнению, должны следовать. Но сколько умов, столько и критериев; люди взяли бразды правления из Божиих рук в свои руки. Закон самопреклонения утвердился на пьедестале их сердца, и воля человеческая стала для них главной. И когда открывается, что высокой, святой воле Божьей следует повиноваться, уважать и почитать ее, человеческая хочет идти своим путем… исполнять свои желания, и в результате возникает борьба между Божественной и человеческой волей» [53] Цит. по: Уайт Е. Отражая Христа. Заокский: Источник жизни, 1999, с.46. .

То, о чем написала Е. Уайт в конце XIX века, мы с вами наблюдаем и по сей день. В современном христианстве закон Божий воспринимается не иначе как анахронизм. О Декалоге почему–то не принято говорить в Церкви. А если и говорят, то так, что у слушающего пропадает всякое желание претворять Христову заповедь в повседневную жизнь. Особенно печально, что поступают подобным образом те, кто носит имя Христово. Не секрет, что среди христиан есть чересчур «горячие головы», живущие по принципу: «Что нам законы, коли судьи знакомы». «Главное вера и любовь к Богу, а закон не нужен», — правда, в чем проявляется эта любовь и вера они не всегда могут объяснить [54] Поэтому–то и нет ничего удивительного в том, что наше общество лишило Церковь «права голоса совести». Сегодня человек, находящийся за церковной оградой, на вопрос: «Какие заповеди из Закона Божия вы знаете?», как правило, отвечает: «Почитай отца и мать», «не убей», вскользь упоминает о заповеди «не кради», а нередко вспомнит и «третью заповедь», с удовольствием акцентируя внимание на слове «всуе». В целом, Закон Божий для мирского человека — это своеобразный УК, «статьи которого созданы для того, чтобы их обходить». И вина за это лежит прежде всего на христианах. . Что касается адвентистского вероучения, то в нем. Закону Божьему отводится огромная роль. В данной статье, позволю себе упомянуть лишь об одной из функций Декалога, которая способствует формированию подлинной духовности.