Ученик обязан полностью доверять гуру. "Почитание хотя бы единого волоска своего учителя — большая заслуга, чем почитание всех трех будд (настоящего, прошлого и будущего)". [744] Цит. по кн.: Stein. Ор cit., р. 145.
Во время медитаций ученик воплощается в своего наставника, в свою очередь воплотившегося в верховное божество. Учитель подвергал неофита многочисленным испытаниям, чтобы определить меру и предел его благочестия. Марпа доводил своего ученика Миларепу до отчаянья, унижая, оскорбляя, избивая, но так и не поколебал его веру. Раздражительный, несправедливый и жестокий Марпа был так растроган твердостью Миларепы, что часто тайком плакал. [745] См. великолепное жизнеописание Миларепы в переводе Ж. Бако: «Le poète tibétain Milarepa».
Религиозная практика монахов состояла, в основном, из разнообразных духовных упражнений його-тантрического типа, важнейшим из которых считалась медитация. [746] В каждом монастыре существовали «кельи» для уединения и медитации.
Для более успешной медитации монахи находили опору в изображениях святых, мандалах и т. д. Однако как и в индийской, преимущественно тантрической, духовной практике (см. § 333), главной задачей монаха было внутренне «воссоздать» божество, к которому он обращался, и спроецировать его вовне. Первоначально он обретал «пустоту», из которой, после произнесения мистических слогов, «проступало» божество. Монах отождествлял себя с этим божеством. "Таким образом обреталось божественное тело, пустое и сияющее; воплотившись в божество, монах с его помощью причащался Пустоте". Считалось, что монаху, предающемуся медитации, реально является божество. "В доказательство этого приводят, к примеру, случай, когда после соответствующего заклинания изображения богов ожили, прошествовали по кругу, а потом вернулись в прежнее состояние, после чего можно было заметить, что их одежда и атрибуты находятся в беспорядке. Созерцание, которому предавался учитель-бодхисатва в монастыре Самье, было столь интенсивным, что присутствующие «въяве» увидели богов: статуи вышли из храма, обошли вокруг него и возвратись на свое место". [747] Stein, ор cit., р. 151.
Некоторые медитации требуют применения техник, практикуемых хатха-йогой (§ 143). Такова техника «согревания» (тум-мо) позволяющая аскету морозной зимней ночью высушить на своем обнаженном теле множество влажных простынь. [748] Имеются в виду архаические техники, практиковавшиеся еще в древней Индии (ср. tapas, § 78), а также шаманами; см. Eliade. Le Chamanisme, pp.370 sq.. 412 sq; Mythes, rêves et mystères, pp. 124 sq., 196 sq.
Другие медитации позволяют монахам овладеть доступными йогинам магическими способностями (сиддхи; ср. § 195) — например, умением помещать собственную «душу» в тела умерших, т. е. оживлять мертвецов. Аскет, решившийся на самую жуткую из медитаций, именуемую чод ("расчленение"), отдает свое тело на растерзание демонам. "Энергия медитации вызывает богиню с обнаженной саблей, которая прыгает жертве на голову, отрубает ее и расчленяет тело; после чего демоны и дикие звери, набросившись на свежий труп, пожирают его и пьют человеческую кровь. Необходимое в подобных случаях заклинание напоминает об описанных в джатаках деяниях Будды, которому в прежних рождениях случалось отдавать свое тело на съедение голодным зверям или демонам-людоедам". [749] R. Bleichsteiner. L'Église Jaune, pp. 194–195; Eliade. Le Chamanisme, p. 385. Обряд gcod требует длительной подготовки; до него допускались самые прилежные ученики с устойчивой психикой, иначе галлюцинирование могло лишить человека разума. Однако, несмотря на все предпринимаемые учителями предосторожности, утверждают, что подобные случаи нередки»; A.M. Blandean. Ор. cit, p. 184.
Подобный обряд имеет сходство с шаманской инициацией, которая также обязывает неофита отдать свое тело на растерзание демонам и духам предков. Впрочем, это не единственный пример интеграции в ламаизм шаманистских верований и ритуалов. Некоторые ламы-колдуны сражаются между собой, применяя магию, подобно сибирским шаманам. Ламы, так же как и шаманы, повелевают атмосферными явлениями, способны летать и т. д. [750] См.: R. Bleichsteiner, Ор. cit., pp. 187 sq., 224 sq.; Le Chamanisme, p. 387. Жизнеописание Падмасамбхавы изобилует чертами шаманизма; ср.: Le Chamanisme, p. 383.
В то же время, несмотря на свою шаманистскую структуру, опасные медитации тибетских монахов наполнены иным духовным содержанием и преследуют более высокую цель. Практикуемое шаманами экстатическое "созерцание своего скелета" помогает ламам осознать нереальность мира и собственного Я. Достаточно сказать, что монах обязан представить себя самого в виде "белого, сияющего огромного скелета, из которого вырывается пламя, столь могучее, что заполняет собой всю Пустоту Вселенной". [751] Lama Kasi Dawa Samdup, W.Y. Evans-Wents. Le Yoga tibétain et les doctrines secrètes, p. 315 sq.
Читать дальше