Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

Герметики и «философы-химики», так же, как многие их современники, ожидали (а некоторые активно содействовали процессу) комплексной и радикальной реформы церковных, социальных и культурных институций. В первую очередь предстояло реформировать саму парадигму знания. Опубликованный в 1614 г. небольшой анонимный трактат "Fama Fraternitatis" предлагал новую систему образования. Автор поведал о существовании некоего тайного общества розенкрейцеров. Его основателем назван Христиан Розенкрейц, представленный как человек, овладевший "истинными тайнами медицины" и, следовательно, всех остальных наук. Своими знаниями он поделился в многочисленных сочинениях, обращенных, однако, исключительно к розенкрейцерам. [708] См., inter alia, A.C. Debus. The Chemical Dream of Renaissance, pp. 17–18. Отметим, что в начале XVII в. был возрожден древний сценарий, описанный в китайских, тантрических и античных источниках, утверждавших, что изначальное откровение вновь постигнуто, но доступно только посвященным. Автор трактата призвал всех европейских ученых к объединению усилий, направленных на реформу знания, стимулирующую обновление западного мира. Данный призыв получил значительный отклик. Меньше чем за десять лет было выпущено несколько сотен книг и брошюр, посвященных программе, предложенной розенкрейцерами.

Иоганн Валентин Андреэ — по мнению некоторых историков, автор трактата "Fama Fraternitatis" — в 1619 г. опубликовал свой «Christianopolis», возможно, вдохновленный сочинением Бэкона "Новая Атлантида". [709] Ср.: J.V. Andrene. Christianopolis, an Ideal State of the the Seventeenth Century, translated by Felix Emil Held (N.Y.-L., 1916). См. также: F. Yates. The Rosicrucian Enlightment, pp. 145–146; Debus. The Chemical Dream, pp. 19–20. [710] "Новая Атлантида" (рус. перевод: М., 1954) — сочинение английского гуманиста Фрэнсиса Бэкона (1551–1626), в жанре утопии повествующее о грядущем экономическом процветании, основанном на достижениях науки и техники. Андреэ предложил сформировать сообщество ученых в целях разработки новой системы образования — на основе изучения "химической философии". В утопическом Христианополисе образовательным центром служила лаборатория, "где обвенчались Небо с Землей" и "были раскрыты божественные тайны, запечатленные в рельефе страны". [711] Christianopolis, pp. 88–93. К многочисленным сторонникам реформы знания, провозглашенной в "Fama Fraternitatis", относился и Роберт Фладд, член Королевского Медицинского колледжа, также активный адепт мистической алхимии. По мнению Фладда, к изучению натуральной философии стоит приступать, лишь глубоко познав оккультизм. Изучение микрокосма, т. е. человеческого тела, позволит познать Вселенную, а в результате — и ее Творца. Более того, познавая Вселенную, тем самым познаешь и самого себя. [712] Robert Fludd. Apologia Compendiaris Fraternitatem de Rosea Cruce Suspicionis et Infamiae Maculis Aspersam, Veritatis quasi Fructibus abluens et abstergens (Leiden, 1616), pp. 88–93, 100–103, цит. в кн.: Debus. The Chemical Dream, pp. 22–23.

Лишь недавно стало известно о причастности Ньютона к данному интеллектуальному движению, в первую очередь направленному на обновление европейской религии и культуры посредством смелого синтеза оккультной традиции с естественными науками. Правда, Ньютон не обнародовал результаты своих алхимических экспериментов, хотя и заявлял, что некоторые из них увенчались успехом. Его многочисленные рукописные сочинения по алхимии, до 1940 г. не привлекавшие внимания ученых, были, наконец, подробно проанализированы профессором Бетти Титер Доббс в работе "The Foundations of Newton Alchemy" (1975). Профессор Доббс пришла к выводу, что Ньютон занимался в своей лаборатории исследованиями, подобными тем, которые описаны в обширной алхимической литературе, однако "с небывалым дотоле размахом" (op. cit., p. 88). В алхимии Ньютон видел средство познания структуры микрокосма, которую он предполагал использовать в качестве модели для построения своей космологической системы. Открытие всемирного тяготения, силы, которая удерживает планеты на их орбитах, поставило перед Ньютоном новую задачу. Однако несмотря на множество экспериментов, проведенных Ньютоном с 1669 г. по 1696 г., ему так и не удалось дать научную интерпретацию силам, воздействующим на корпускулы. Тем не менее, приступив в 1679–1680 гг., к изучению орбитальных движений, он опирался на «химическую» теорию притяжения. [713] Richard S. Westfall. Newton and the Hermetic Tradition, особ. pp. 193–194; ср.: Dobbs. Ор. cit., p. 211.

Как показали Макгваер и Реттанси, Ньютон был уверен, что в начале истории "Бог поверил немногим избранным тайны природы и религии. Это знание было утеряно, но затем вернулось, запечатленное в преданиях и мифах, только в зашифрованном виде, что делало его доступным лишь для посвященных. Однако в наше время его можно добыть посредством лабораторных экспериментов, даже еще более определенно сформулированным". [714] Dobbs, p. 90, цит. из статьи: E. McGuire, P. M. Rattansi. Newton and the «Pipe of Pan», pp. 108–143. Из этих соображений Ньютон изучал наиболее эзотерические из алхимических сочинений, надеясь проникнуть в глубочайшие тайны природы. Характерно, что основоположник современной механики не отвергал "изначального тайного откровения", как не отрицал и возможности трансмутации. В своей «Оптике» (1704) Ньютон утверждает, что "обращение Тела в Свет и Света в Тело полностью соответствует Законам Природы, так как Природа словно вожделеет Трансмутации". По мнению Доббс, "мысль Ньютона была столь проникнута алхимией, что он навсегда остался ее приверженцем. Можно утверждать, что вся научная деятельность Ньютона после 1675 г. преследовала цель интегрировать алхимию в механическую философию" (op. cit., p. 230).