Барт Эрман - Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир

Это может иметь значение, когда мы осмысливаем воспоминания очевидцев об Иисусе. Если Иисус делал что-то впечатляющее и некоторые его ученики имели впоследствии (скажем, лет через двадцать) яркие воспоминания о его делах, гарантирована ли точность воспоминаний?

Обозначим важную мысль. Тот (вероятный) факт, что воспоминания всегда сконструированы, а потому даже самые яркие из них могут быть ошибочны, не означает, что все они никуда не годятся. Большей частью мы помним вполне сносно, во всяком случае в общих чертах. Надо полагать, так обстояло дело и с очевидцами жизни Иисуса. Да и человек, который услышал историю от очевидца, мог запомнить общую канву. Как и человек, который услышал историю от соседа, чья кузина была замужем за мужчиной, отец которого поведал слышанное от коллеги по бизнесу, у которого знакомая жены была замужем за очевидцем. Последний случай выглядит диковато, но большинство людей могли так об Иисусе и узнавать. Конечно, тут искажений больше, чем в ситуации, когда очевидец рассказывает историю наутро после события. Но все-таки, при всех изъянах памяти, мы многое помним, а базовые воспоминания зачастую правильны.

Это стандартный взгляд психологов на память. Мы обычно неплохо запоминаем основную суть, хотя и путаем детали. Возможно, вы слегка подзабыли (вопреки вашим ощущениям), где, когда, с кем и как услышали о катастрофе с «Челленджером», деле Симпсона и (этому труднее поверить, но наверняка, так и есть) теракте 11 сентября. Однако вы помните сам факт, что узнали об этих событиях. И вы помните, что они произошли.

Как мы увидим, это важно, ибо в новозаветных евангелиях есть события, сообщения о которых содержат историческое ядро. Но есть масса деталей, да и целые эпизоды, которые не соответствуют историческим фактам. Это – «воспоминания» о вещах, не имевших место в реальности. Это – искаженная память.

И все же многое в евангелиях описано в общих чертах правильно. Историческое зерно зачастую присутствует. Но возникает вопрос: сколь широко можно трактовать понятие «общая суть», чтобы считать, что она отражена верно? В науке нет на сей счет единого мнения.

Для иллюстрации возьму знаменитую историю. Одно авторитетное исследование посвящено воспоминаниям – их деталям и сути – человека, который заявлял (согласно широкому мнению, небезосновательно) о своей отличной памяти: Джона Дина, советника Ричарда Никсона в период между июлем 1970 и апрелем 1973 года.

На слушаниях по расследованию Уотергейтского скандала Дин детально описал десятки разговоров, которые у него состоялись в Белом доме. Его спрашивали, как он мог столько всего запомнить. Он отвечал, что обладает хорошей памятью, хотя использовал и газетные вырезки о событиях в Белом доме, чтобы освежить память и воссоздать контекст событий. Но после того как он публично описал свои разговоры с Никсоном, были обнаружены пленки. Эти пленки показали, что говорилось на самом деле . И появилась возможность сравнить реальные беседы с воспоминаниями Дина: сколь точно воспроизведены суть и детали?

Это и сделал уже знакомый нам Ульрик Найссер в любопытной статье под названием «Память Джона Дина: показательный пример». Найссер изучил два конкретных разговора, которые состоялись в Овальном кабинете: один – 15 сентября 1972 года, другой – 21 марта 1973 года. Он сверил их с транскриптом показаний Дина. 17

Результаты были поразительны. Даже когда Дин не преувеличивал собственную роль и положение (что с ним случалось), он путался в показаниях. Искажал многие факты. Причем важные.

Взять хотя бы показания о разговоре 15 сентября, данные девять месяцев спустя. Разница между описанием Дина и реальной беседой была весьма существенной и внушительной. По словам Найссера:

Сопоставление с транскриптом показывает, что практически все в рассказе Дина неверно. Никсон не говорил ничего из того, что ему приписывается… Да и сам Дин не говорил ничего такого, что он, по его воспоминаниям, говорил…Его версия правдоподобна, но совершенно неверна…Нельзя даже сказать, что Дин воспроизвел «суть» разговора: как ни подсчитывай высказанные мысли и ни сравнивай структуру разговора, больше нуля не получится. 18

Следует подчеркнуть: Найссер не считает, что Дин лгал и сознательно искажал смысл разговора, чтобы выставить себя в позитивном свете. Разговор, который он описал, его компрометировал ничуть не меньше, чем реальный. Так откуда же взялась разница между реальным разговором и описанием? По мнению Найссера, произошло «заполнение пробелов». (Мы говорили о нем выше в связи с Ф.Ч.Бартлеттом.) Дин извлек из различных частей мозга следы случившегося, а сознание незаметно заполнило пробелы. Он «вспомнил» беседу на основании того, какими обычно были беседы в Овальном кабинете. Но что бы ни говорилось в других случаях, этот случай он описал неверно. А может, он вспомнил, как обычно начинались его беседы, и спроецировал их на данный случай. Более того, сознательно или бессознательно он делал то, что зачастую всем нам свойственно: преувеличивал свою роль и статус в разговоре: