Адольф Эрман - Жизнь в Древнем Египте

Но любимый не приходит ей помочь:

Вскоре она высказывает свои желания более откровенно:

И в конце, после бессонной ночи, она признается ему:

Но похоже, что в сердце девушки проникают печаль и ревность, поскольку она выглядывает из наружной двери своего дома и тревожно смотрит на дорогу, чтобы увидеть, не идет ли к ней ее любимый. Она действительно слышит чьи-то шаги, но это только «быстроногий посланец», который принес извинения: любимый не может прийти. «Скажи просто, что тебя нашла другая», – отвечает она ему.

Снова жалоба, но жалуется юноша:

Однако сестра не приходит, хотя он отдал бы все, что имеет, чтобы она только поговорила с ним.

В главе II я уже рассказал о том, что для египтянина цветущий сад был самым подходящим местом для любовной сцены. Здесь мы можем, в дополнение к красивой песне, приведенной раньше, процитировать строфу из другого стихотворения. Оно интересно также своей формой: в нем, как в итальянских ритурнелях, каждая строфа начинается названием цветка, а ее остальная часть слабо связана с этим названием игрой слов. Мы должны помнить, что у девушки на голове надет венок, и каждый новый цветок, который она добавляет к нему, напоминает ей о ее любви. Таким образом, если мы можем заменить египетскую игру слов другой похожей собственного изобретения, мы можем передать содержание строфы так:

Теперь мы должны обратить свое внимание на более высокую по стилю лирическую поэзию, хотя эта отрасль поэтического искусства не включает в себя ничего особенно приятного. Гимны, которых до нас дошло такое огромное количество, в большинстве случаев имеют форму молитвенного песнопения во славу богов; похоже, что о любви певцов к божеству не было и речи, поскольку основная часть гимна состояла из стандартных фраз, которые можно было применить к любому из могущественных богов, а также использовать при поклонении царю. «Обе страны вместе оказывают ему почести – тому, страх перед кем внушен всем странам, великому славой, тому, кто покорил своего врага, кого восхваляет великий круг богов, кому дан сан его отца; он получил господство над обеими странами, все существа полны восторга, их сердца полны радости, все люди радуются, и все создания восхищаются его красотой», – вот примеры этой фразеологии. Если к этому добавить имя одного из богов и несколько намеков на миф об этом боге, его храм или его венцы, обычный по форме гимн будет готов. Например, можно ли представить себе что-либо более лишенное смысла, чем вот этот гимн в честь Осириса, где описана его статуя и перечислены его храмы? «Поклонение тебе, Осирис, сын Нут! Владыка рогов с высоким столбом, которому даны венец и радость перед богами! Созданный Атумом! Тот, чье могущество – в сердцах людей, и богов, и духов! Тот, кому было дано владычество в Гелиополе; великий своим бытием в Бусирисе! Владыка страха в Эадте, великий мужской зрелостью в Резету! Владыка мощи в Хененсутене! Владыка систра в Тененте! Великий любовью в каждой стране, тот, о ком прекрасна память во дворце бога! Великий великолепием в Абидосе, тот, кому было дано торжество перед богами…» [353]