Рэймонд Браун: Введение в Новый Завет Том I

В зависимости от разных факторов главы, посвященные конкретным новозаветным книгам, построены несколько по–разному: здесь играют роль длина, значимость и сложность текста. Иногда я исходил в большей степени из интересов читателя. Местами эти факторы приходят в противоречие друг с другом. Например, Евангелия и Деяния Апостолов — самые большие по объему новозаветные книги; вместе с тем они носят повествовательный характер и более понятны, чем аргументация в Посланиях. Из писаний Павла, пожалуй, особенно важно Послание к Римлянам, но неспециалистам трудно его понять. Поэтому, если подбирать какое‑то послание для более подробного изучения, я бы рекомендовал сосредоточиться на Первом послании к Коринфянам: большинство читателей легко увидят, как оно применяется к их насущным жизненным проблемам. Что касается остальных новозаветных посланий, поскольку им обычно не уделяется подробного внимания во вводных курсах, я попытался включить достаточно материала, чтобы стимулировать самостоятельное их изучение.

В–пятых, па протяжении всей книги будет уделено немало внимания религиозным, духовным и церковным вопросам, поднятым в Новом Завете. Более того, в большинстве глав последний раздел перед библиографией («Вопросы для размышления») приглашает читателей поразмыслить над проблемами, которые ставит та или иная новозаветная книга (вопросы о Боге, Христе, новозаветных персонажах, церкви и т. д.). Конечно, Новый Завет можно изучать и со светской или нейтральной точек зрения или с позиции сравнительного религиоведения, но все же большинство читателей интересуется им в связи с духовной жизнью.

Вероятно, большинство моих читателей — христиане. Сам я — католик и буду иногда показывать, как те или иные новозаветные отрывки и проблемы соотносятся с католическим учением и благочестием. В то же время я многие годы преподавал христианам всех конфессий (протестантам, англиканам, православным), поэтому глубоко неравнодушен к широкому диапазону христианских обычаев и верований, как и должно быть в нашу экуменическую эпоху [6] Моя книга получила имприматур, объявляющий, что с римско–католической точки зрения, это «Введение…» свободно от доктринальных и нравственных ошибок. Некатоликов имприматур иногда настораживает, но я думаю, что если бы он был универсальной практикой, на него бы в данном случае согласились и православные, и англиканские и протестантские церковные власти (если они не отстаивают буквалистский подход к толкованию Нового Завета). В конце концов, различные церкви провозглашают свою верность Новому Завету, поэтому книга, лишенная прозелитизма, а просто описывающая содержание Нового Завета, не должна вызвать доктринальных возражений. Различия между современными конфессиями возникли уже после новозаветных времен и часто обусловлены тем, признает ли соответствующая церковь нормативными посленовозаветные разработки. . Большинство основных новозаветных фигур (и, возможно, все его авторы) были иудеями; новозаветные учения играли важную (часто разрушительную) роль в иудео–христианских отношениях. Их продолжающейся актуальностью (более позитивной, я надеюсь) для этих отношений не следует пренебрегать. И наконец, Новый Завет оказал огромное влияние на общество и этику, не связанное с религиозной верой. У меня вряд ли получится отдать должное всем этим факторам, но, во всяком случае, я попытаюсь не забывать о них.

В–шестых, книга ориентирована на магистральные, а не маргинальные точки зрения. Это связано со спорами в научной среде. «Введение…» должно познакомить читателя с современным научным консенсусом. Однако определить этот консенсус нелегко. Новые и смелые теории часто привлекают внимание и приносят их авторам престижные академические должности, способствуют научной карьере. Репортажи СМИ о таких теориях могут создавать впечатление, что они завоевали признание большинства ученых. Конечно, те или иные новые концепции и впрямь получают широкое признание, но слишком часто внимание журналистов привлекают гипотезы маргинальные и малоправдоподобные [7] Сторонники таких теорий, отбрасывая научный консенсус как проявление косности, могут рекламировать себя как «авангард» современной науки. . Ради пользы читателей я попытаюсь сообщать о точке зрения большинства [8] Когда с тезисом большинства тесно связано имя какого‑то конкретного ученого (например, как первого автора этого тезиса), я буду об этом упоминать. Однако гораздо чаще я буду говорить просто о «большинстве ученых», не приводя список из пяти или десяти имен, которые мало что скажут моим читателям. — даже в тех отдельных случаях, когда я с ней не вполне согласен. Впрочем, что именно считать консенсусом — отчасти дело субъективное.