Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

ВВМ 618–619; Fitzmyer, Luhe 1.73–75. Основные попытки установить зависимость Луки от Мф делают Drury, Tradition; Goulder, Luke; Franklin, Luke.

BGJ 1. xlvi‑xlvii; BDM 1.86–92; Fitzmyer, Luke 1.87–88. Ученые, постулирующие зависимость, обычно мыслят ее в другом направлении: Иоанн опирался на Лк.

Притчи и чудеса из особого материала Лк — ключ к проблеме источников притч и чудес. Если Лука опирался на эти источники, он вполне мог сочинить некоторые притчи и/или рассказы о чудесах, подражая материалам в источниках.

В этом отношении полезна работа Tannehill, Narrative.

Имя Loukas, сокращенная греческая форма какого‑то латинского имени (Lucius?) само по себе не говорит, был ли он иудеем или неиудеем.

«Мы–отрывки»: 16:10–17(«второе миссионерское путешествие»; из Троады в Филиппы); 20:5–15; 21:1–18 (конец «третьего миссионерского путешествия»; из Филипп в Иерусалим); 27:1–28:16 (арестованного Павла отправляют в Рим).

Fitzmyer, Luke Theologian 1–22, и Franklin, Luke, приводят сильные доводы в пользу этой атрибуции. По одной из гипотез меньшинства, Лука, спутник Павла, после Деян написал еще и Пастырские послания, так что географическая и биографическая информация из них компенсирует внезапную концовку Деян. См. J. D. Quinn в Talbert, Perspectives 62–75; S. G. Wilson, Luke and the Pastoral Epistles (London: SPCK, 1979) и выше, сноску 1 о теории трех книг.

В конце IV века Епифаний (Панарион 51.11.6) утверждал, что Лука входил в число Семидесяти двух (Лк 10:1). Однако почти двумя столетиями ранее Тертуллиан (Против Маркиона 4.2.1–2) отличал Луку как «мужа апостольского» от апостольских свидетелей.

Примеры: подражательная формулировка пролога, стиль LXX в рассказе о детстве, классическая отточенность речи Павла в афинском ареопаге (Деян 17:16–31), продуманная речь Стефана. По одному из мнений, стиль Лк становится менее библейским и более эллинистическим по мере перехода от Евангелия (события в Палестине) к Деян (путь в Рим).

Если первый «мы–отрывок» (Деян 16:10–17) продолжается до 16:20, то спутник, входящий в это «мы», характеризуется как иудей.

Существует «мы–отрывок» сомнительной ценности в Деян 11:28 (D), действие которого происходит в примерно в 44 году в Антиохийской церкви. Fitzmyer, Luhe 1.43–47, не исключает, что Лука был сирийцем, родившимся в Антиохии (то есть язычником и семитом).

Например, к описанию горячки из Мк 1:30, Лк 4:38 добавляет «сильная»; Лк 8:43 смягчает резкую критику врачей в Мк 5:36. Главным сторонником этой точки зрения был W. К. Hobart, The Medical Language of St. Luke (Dublin: Hodges, Figgis, 1882). Он был не силен в библейской критике (например, 80% его списка из 400 слов есть в LXX), но этот тезис завоевал поддержку известных ученых: W. М. Ramsay, Luke the Physician and Other Studies (New York: Doran, 1908), Harnack, Luke.

Cm. Cadbury, Style 50–51; JBL 45 (1926), 190–206; 52 (1933), 55–65.

Tyson, Images, считает, что Лука ориентировался на «боящихся Бога» (язычников, которых привлекал иудаизм), желая убедить их принять христианство, а не иудаизм. Думаю, таковых среди читателей Лк было немало, но ими аудитория не ограничивалась. Тональность Лк–Деян, указывающая в этом направлении, может частично объясняться обращением к Феофилу (Лк 1:3; Деян 1:1), который вполне мог быть язычником, сочувствующим иудаизму. Это имя носили как иудеи, так и язычники.

Jervell, Luke, и Tiede, Prophecy, считают, что Лука писал для иудео–христиан. По мнению Тиде, иудео–христиане были в замешательстве, узнав о разрушении Храма, и Луке приходилось объяснять, что это событие — следствие того, что Израиль не внял пророкам и Иисусу. Однако языкохристиане, которых учили непреходящему значению Ветхого Завета, тоже могли быть смущены участью Иерусалима.

Очень интересное сравнение общин, к которым обращались Мф и Лк, см. в E. A. LaVerdiere and W. G. Thompson, TS 37 (1976), 567–597.

J. H. Neyrey, Biblical (1980), 153–171.

Акцент Лк на бедняках и обличение богачей, а также идеализация в Деян добровольной общности имущества может означать, что в общине было много представителей низших классов общества. См. Н. Moxnes, The Economy of the Kingdom: Social Conflict and Economic Relations in Luke's Gospel (Philadelphia: Fortress, 1988), L. T. Johnson, The Literary Function of Possessions in Luke‑Acts (SBLDS 39; Missoula, MT: Scholars, 1977).

Bock, Luke 1.14, перечисляет 11 гипотез, из которых я рассмотрю лишь важнейшие. Тезис С. Н. Talbert, Luke and the Gnostics: An Examination of theLucan Purpose (Nashville: Abingdon, 1966) о том, что Лука полемизирует с гностиками, подчеркивая человеческую сущность и страдания Иисуса, а также легитимную преемственность, убедил немногих; см. Fitzmyer, Luke 1.11.