Андрей Лазаренков - Партия, которую создал Иисус

Внутренняя жизнь в общине, организованная апостолами по образу и подобию «партии» Иисуса, в новых изменившихся условиях оказалась утопией, нелепым анахронизмом. В «партии» Иисуса, состоявшей из функционеров, сделавших пропагандистскую работу своей профессией, общность имущества и совместные трапезы, действительно, были необходимой мерой. Но настаивать на подобных порядках в обычной религиозной общине, к тому же явно не понимая, для чего всё это нужно, означало поставить под угрозу само её существование. Нелепостью было требовать от ремесленников или крестьян отказаться от собственности, поскольку это означало бы их неминуемое превращение из производительных работников в нахлебников и паразитов. К тому же, как и следовало ожидать, попытка ввести в общине «коммунистические» порядки сразу же привела к конфликтам и недоразумениям. Автор Деяний апостолов, не успев ещё как следует изобразить благостную картину всеобщего счастья, якобы царившую в общине, уже через несколько страниц вынужден признать: «В эти дни, когда умножились ученики, произошёл у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей. Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова» (Деян. 6:1-4).

Иными словами, не успела ещё окрепнуть и набраться сил община первых последователей Христа в Иерусалиме, как среди её членов уже завелись споры и раздоры, грозившие погубить всё дело. Назначение особых уполномоченных, которые должны были «пещись о столах», конечно же, не могло полностью устранить эту проблему, порождённую, как думали и тогда и позднее, несовершенством человеческой природы. Попытка механического переноса на почву обычной религиозной общины внутренних порядков, возможных лишь в партийной организации окончилась полнейшей неудачей. [46] Несмотря на эту неудачу, христиане продолжали лелеять мечту о совместной жизни, завещанной, как они думали, самим Христом. В 318 году Пахомий Великий основал первый «общежительный» монастырь на восточном берегу Нила, в котором насельники и жили, и питались совместно, и хозяйство имели общее. Однако эта христианская обитель копировала вовсе не «партию» Иисуса, а ессейские монастыри. Как и ессеи, христианские монахи не только обобществляли имущество, но и вынуждены были трудиться, чтобы прокормить себя. На самом раннем этапе своего развития монастыри создавались как коллективы подвижников, равных между собой и обязанных заниматься физическим трудом. Лишь много позднее, когда монастыри превратились в неотъемлемую часть господствующего класса, они стали жить не только за счёт труда самих монахов, но и нещадно эксплуатируя приписанных к монастырям крестьян и ремесленников. Впрочем, это сути дела не меняло. Трудясь сами, или же заставляя других работать на себя, монахи в любом случае существовали за счёт непрерывно создаваемого прибавочного продукта. Иллюзий, что можно прожить, ни прямо, ни косвенно не участвуя в производительном труде, они уже не строили.

«Партия» Иисуса была именно партией, группой единомышленников, а не религиозной общиной. Иисус собирал вокруг себя людей не для богослужений, а для целенаправленной пропагандистской работы. В религиозном отношении ни он, ни его апостолы не мыслили себя вне храмового культа, выполняли все положенные ритуальные жертвоприношения (см. Мф. 5:23,24) и, как можно понять из эпизода с монетой в пасти рыбы (Мф. 17:24-27), платили храмовую подать. Никаких религиозных обрядов собственного изобретения в «партии» не практиковалось. [47] Считается, что Иисус лично учредил евхаристию — самое главное таинство в христианской религии. Однако не следует забывать, что она была учреждена во время Тайной вечери, т. е. в последние часы общественного служения Иисуса, перед самой его смертью, а до этого в предшествующие несколько лет в «партии» не было ни евхаристии, ни других самодеятельных обрядов.

Первичный толчок к появлению нового — уже христианского — культа и, следовательно, к превращению «партии» в религиозную общину дала вера первых христиан в телесное воскресение Иисуса. (Вспомним знаменитое высказывание Павла: «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1Кор. 15:14). Вокруг веры в воскресшего Иисуса, как вокруг точки кристаллизации, постепенно начала формироваться новая религиозная система со своими собственными ритуалами, обрядами и таинствами, частью придуманными самими последователями Христа, частью заимствованными из других культов. Этот процесс подстёгивало и осознание того факта, что для нарождающегося христианства оставаться в положении безобрядовой религии равносильно самоубийству. В условиях, когда соперничающие с христианством религии могли предложить людям эмоционально насыщенные, зрелищные ритуалы, последователям Христа ничего не оставалось, как ударными темпами разрабатывать свою собственную культовую систему. При этом христианство всё дальше и дальше отходило от иудаизма, пока не обособилось окончательно.