Дмитрий Гаврилов - Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

«Во имя О. и С. и Св. Д. аминь. Хмель и вино отступись отъ раба б. N. въ темные леса, где люди не ходятъ и кони не бродятъ, и птица не летаетъ.

Во имя О. и С. и Св. Д. (дважды). Хмель и вино, выходи на быструю воду, на которой воды люди не ездятъ; отъ раба б. N. хмель и вино поди на буйные ветры, которой ветеръ по дальности ходитъ. Во имя О. и С. и Св. Д. (дважды), зайди это вино за холмы горы. Во имя О. и С. и Св. Д., привяжись къ лихому человеку, который на N. лихо думаетъ, къ тому привяжись, которой добра не сделаетъ, отъ меня во веки отвяжись. Во имя О. и С. и Св. Д. аминь. (Выписано изъ старинной рукописи въ с. Ворзогорахъ, Онежск. у. – От пьянства, № 82» (Ефименко, 1878, с. 215).

Естественно, пьянство имеет по большей части хорошо известные социальные корни, в первую очередь, общую неустроенность быта, неуверенность в завтрашнем дне и т. д. Они хорошо изучены. Совершенно очевидно также, что работающий, занятый делом человек в подавляющем большинстве случаев окажется неподвластен недугу алкоголизма, хотя бы просто потому, что ему некогда «расслабляться».

Алкогольная зависимость распространена гораздо шире, нежели порою думают. Ужасающее число людей, вполне умеренно выпивающих или по нынешним почти не пьющих, с медицинской точки зрения являются больными. Мы не ставим перед собою задачу подробно рассматривать этот вопрос, однако провели соответствующие консультации с профессиональными наркологами. Выводы достаточно грустные.

У различных народов место средства, облегчающего (обеспечивающего) общение с богами или духами, занимали разные природные вещества или психотехники. По неким причинам у индоевропейцев таким средством стали алкогольные напитки.

Алкоголь – и, соответственно, алкогольсодержащие напитки в разных своих воплощениях – первоначально являлся средством вхождения в измененные состояния сознания. Скорее всего, он был открыт довольно рано, ибо достаточно просто оставить на несколько дней, скажем, болтанку из зерен, чтобы началось брожение. Само брожение уподоблялось некоему таинственному превращению. Как и многим другим явлениям и процессам, ему были найдены символические подобия, описанные образным языком мифа.

Способность мифа описать через ряды подобий совершенно несвязанные, казалось бы, вещи и выявить скрытые связи между ними поразительна. Так произошло и с хмельным питьем.

Вполне естественно, что у разных родственных народов преимущество отдавалось разным исходным продуктам, однако мед и вьющееся растение (виноград, хмель) заняли в этом ряду особое место.

Почитание их восходит к достаточно древним временам и в доступных нам проявлениях сохраняет черты разных общественных укладов.

По мере забвения обычая он видоизменяется настолько, что его сокровенный смысл оказывается почти совершенно забытым, настолько, что исследователи индоевропейских древностей полагают предание полностью утраченным.

Скорее всего, полностью восстановить такой миф и в самом деле невозможно. Однако с высокой степенью достоверности можно выделить основные черты такого мифа:

Хмельной напиток есть земное воплощение той Первичной воды, которая была «до появления всего». Он содержит в себе качества живой и мертвой воды, каждая из которых способна к превращениям в свою противоположность. Он омывает мир, являясь соком Мирового древа. Он служит питьем (пищей) богов, и тот, кто владеет им, способен узреть невидимое и постигать неизвестное.

Именно совокупность перечисленных обстоятельств приводит к тому, что за обладание таким напитком идет непрерывная борьба между богами Нижнего мира, которые некогда и открыли этот напиток, и между богами Верхнего мира, которые неким образом стремятся сами получить право распределять его.

Сам напиток хранится в сосуде, который может быть понят как своеобразная «модель» Вселенной и на высшем уровне есть сама Вселенная. Сосуд может быть рассмотрен также как «идеальный» человек, или первочеловек. Поэтому в том числе сосуд (котел, чаша и т. п.) является сосудом перерождения, имеющим важное значение для посвятительных действий.