Дмитрий Гаврилов - Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

Не менее существенно, что сама варка пива происходила в местах с высоким сакральным статусом: на горе (холме), около церкви – то есть в центре «своего» мира; либо на пограничье, которое символизировалось берегом реки или окраиной деревни.

Пиво сопровождало все значимые жизненные события – переезд в новый дом, свадьбы, крестины, поминки, годовые обрядовые действа и праздники и даже кризисные ситуации (пиво жертвовали в случае неурожая, эпидемии, падежа скота). В числе таких обрядов в Литве и Западной Белоруссии сохранился и обряд поливания земли пивом по окончании жатвы. Он почти полностью совпадает с упомянутым ранее со ссылкой на Я. Гримма обычаем немецких крестьян, которые жертвовали пиво Одину при завершении уборки урожая.

Известны попытки приурочить те или иные виды хмельных напитков к тому или иному празднику годового круга (Платов, 1998). Мы не рискнем опровергать их или высказываться в поддержку предлагаемых такими авторами построений. Степень достоверности большинства подобных реконструкций всегда сложно оценивать. Если исходить из современного уровня осмысления индоевропейской традиции и тонкостей заложенных в мифах глубин, то – да, нечто подобное могло быть. Однако более глубокое знакомство с этнографией и историей заставляет относиться к жесткому соотнесению «такой-то праздник (бог) – такие и только такие напитки» достаточно осторожно – по разным причинам. Отнюдь не факт, что и в пору расцвета дохристианской культуры лесной и лесостепной полосы Европы уровень абстрактного мышления ее обитателей был настолько высок. Да к тому же, в календарной обрядности изрядная часть местных обычаев сильно разнится в зависимости от природных особенностей региона. То же касается и условий хранения готового напитка или созревания тех или иных составных частей для него.

Иначе и быть не может – с чем согласятся все думающие читатели.

Сходным образом дело обстоит и с привязкой к определенному празднику столь «тонкого» атрибута, как обрядовый напиток. Получается, что, если не было именно такого, а не другого напитка или просто воды, люди не вправе были обращаться к тому или иному божеству? Как-то сомнительно.

Сезонными обрядовыми напитками в Европе были или могли быть:

– в областях, где развито виноделие, молодое вино;

– сидр [45] – он как раз созревает к концу октября – началу ноября;

– меды, которые первоначально, возможно, были более в ходу во время праздников урожая.

Последние – нельзя исключать – могли предпочтительно подбирать в соответствии с тем, какой именно был праздник, с учетом местночтимых богов и других особенностей.

Вообще любой пчеловод скажет вам, что «чисто» такого или такого меда не бывает. Существовали ли «симпатические» или прямые связи между добавками в напиток и связью его с соответствующими божествами, сказать трудно.

Так что утверждать с уверенностью существование исторической связи между различными сортами хмельных напитков и датами священного языческого календаря или богами представляется нам несколько рискованным. Другой вопрос, что сегодня такая связь может быть на символическом уровне прослежена.

Вопрос о привязке тех или иных напитков к определенному празднику с постепенным огосударствлением производства и складыванием рынка торговли алкоголем и по мере развития технологии хранения готового продукта отпадает.

Вино и водка у славян относились к предметам дарения в случае удачных родов (повивальным бабкам) или удачного сватовства, которое рассматривалось как благополучная торговая сделка.

Хмельное – непременная составляющая традиционных даров на славянской свадьбе (Бойко, 2009). Тому, кто отворил ворота для свадебного поезда, обязательно подносят чарку – в благодарность. Дружка «на особое блюдо для отца невесты ставит вино…» Он берет хмельной напиток, закуски, хлеб и монету (все из приданого невесты) и на блюде подносит отцу жениха. «Дружка при этом говорит: «Князь молодой новобрачный, ясный сокол и княгиня-молодица просят тебя сыр крояный покушать, стакан пива, стакан браги, рюмку пива испить, усы утереть златом-серебром, да рубль платить». Отец принимает дары, пьет вино, пиво, брагу, закусывает сыром и караваем, трет усы и бороду медною монетой и, поцеловав молодых, одаривает деньгами, которые кладет на блюдо» (Забылин, 1880, с. 143, 156).