Итак, материальные факторы — не единственная преграда на пути распространения новых стратегий поведения. Гораздо важнее сила традиции как таковая — но почему вплоть до Новейшего времени устои общества сплошь и рядом оказывались ультраконсервативными? Вот ответ, который кажется мне логичным: точно так же, как религиозным мемам невыгодно общение между собой представителей различных религий, мемам, составляющим культуру в целом, выгодна закрытость человеческих сообществ, осуществляющих их поддержку. Стабильность кастовой системы в Индии, существующей уже около трех тысяч лет, достигается прежде всего именно ограничением информационных контактов между различными джати и варнами — каждая из них имеет собственную идеологию и воспроизводит свой образ жизни. В том, что знать, подобно духовенству, всюду отгораживалась от общества при помощи особой идеологии и даже языка, обычно видят умысел самих ее представителей, желавших подчеркнуть свой особый статус, однако тут имеет место по крайней мере частичная подмена причины и следствия: элита и возникала именно там, где ей удавалось сформировать особую идеологию и превратиться в замкнутую группу.
При этом важно понять, что традиционная структура общества существует вовсе не потому, что образ жизни низших классов специально поддерживается высшими, которым это выгодно (как думали марксисты): напротив, проводниками модернизации чаще всего выступают именно представители высших классов (примеры аббата Сийеса и маркиза де Лафайета, Махатмы Ганди и императора Мэйдзи в истории подозрительно часты). Действительная причина — инерция мышления, которой низшие классы подвержены сильнее, чем высшие. Так, вплоть до Нового времени средние и низшие классы Европы осуждали стремление к обогащению, хотя оно позволяло им улучшить положение в обществе. «Середина, то есть то, что можно назвать высшею ступенью скромного существования… является для нас лучшим в мире, наиболее подходящим для человеческого счастья, избавленным как от нужды и лишений, физического труда и страданий, выпадающих на долю низших классов, так и от роскоши, честолюбия, чванства и зависти высших классов», — наставляет Робинзона Крузо отец, как огня боявшийся того, что сын станет богаче, чем он сам 3 3 Дефо Д. Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо. М.: Металлургия, 1982. С. 7.
. Мольеровский «Мещанин во дворянстве» — яркое подтверждение того, что мало кто может высмеять нуворишей столь же язвительно, как сами нувориши. Бедняки испытывали гордость за принадлежность к своему сословию и даже чувство превосходства над богатыми — это показывают многочисленные средневековые движения бедноты. В русском анекдоте старуха-жена декабриста, дожившая до Октябрьской революции, спрашивает внучку: «За что они борются?» — «Чтобы богатых не было, бабушка», — «А в наше время боролись, чтобы не было бедных». В этом анекдоте есть изрядная доля правды: многие движения бедноты (тайпины, вальденсы и пр.) запрещали своим участникам обладать собственностью. Марксисты ошибочно видели в этом признаки «утопического социализма», исследователи милленаристских движений, как я говорил ранее, вполне справедливо усматривали в них элементы лиминальности, однако не следует забывать, что речь прежде всего шла всего лишь о сохранении status quo — привычного для бедняков образа жизни, который они считали единственно достойным и возможным. Мир бедных и мир богатых дистанцировались друг от друга, стараясь обзавестись каждый своей идеологией.
Боязнь перемен красной нитью проходит через европейскую дидактическую литературу Нового времени и отнюдь не исчезает и в XIX веке: причина страданий угольщика Петера в сказке Гауфа — именно желание стать богачом, бросить промысел, которым занимались его отец и дед. Даже протестантская этика в целом была направлена вовсе не на обогащение, а на достижение некоего уровня жизни, подняться над которым протестанты не стремятся: осуждение расточительности, установка на бережливость не только способствовали развитию капитализма, но и в известной степени ему противодействовали, создавая своего рода динамическое равновесие. Формирование капитализма в США недаром совпало с отходом от пуританской морали и распространением совершенно новых идеалов сказочной, роскошной жизни, привлекательный образ которой был во многом создан кинематографом и современными СМИ — революционно новыми средствами горизонтального распространения мемов.
Читать дальше