Никита Бичурин - Описание религии ученых

соответствии (фр.). – Примеч. ред.

По Лунь-юй'ю, Конфуций обещает изменить государственный строй того царства, которое поручат его управлению – то в одно поколение, то в три года, то даже в один год, во сто дней, в месяц.

То есть всему есть свое место, а твое место тут ли?

Едва ли даже на Ши-цзин не должно смотреть, как на образчик древнего языка различных наречий; мы видим в нем, что одно и то же содержание передается различными словами в различных царствах; на эту-то сторону до сих пор никто и не обратил внимания, и все потому, что никак не могут допустить мысли, чтобы китайские комментаторы были неразвиты.

Конфуций преподал капельмейстеру Лу следующий урок: «Музыке легко выучиться: при начале игры все инструменты должны быть настроены; в продолжение игры все должно идти плавно, внятно, без диссонанса; то же и в конце!»

Заметим кстати, что Пруссия одолжена развитием своего просвещения, давшего ей такую силу, той же системе государственных экзаменов. Но еще замечательнее, что китайское военное искусство, переведенное на французский язык, нашло себе почитателей именно в Пруссии со времен Фридриха Великого.

В искусных речах и приятной физиономии мало любви. Чжун Гун спросил: что такое любовь? Конфуций отвечал: «Вне будь таков, каков бываешь, когда встречаешь знатного гостя; обращайся с народом с чувством благоговения, которое проникает в тебя во время великого жертвоприношения. Чего себе не желаешь, не делай другим. Чтобы ни в государстве, ни дома никто на тебя не роптал!.. Любовь есть сдержанность в словах; при трудности в исполнении, разве можно обойтись без сдержанности в словах?»

Твердый, крепкий, прямой и простой близок к любви.

Знание, хотя бы и было приобретено, но пропадает, если его не охраняет любовь, то же если и охраняет, но без солидности, не возбудит уважения; но знание, любовь и уважение не будут хороши без церемоний.

Те, которые первые занимались церемониями и музыкою, были дикарями; последующие стали называться образованными мужами; я предпочитаю первых.

Цзы-ху спросил о том, как служить духам? Конфуций отвечал: «Не умеешь еще служить людям, как же служить духам?» – Осмелюсь спросить о смерти? – Конфуций сказал: «Еще не знаешь как жить, как же знать смерть?»

Приносить жертвы не своим демонам – это лесть; видеть истину и не исполнять – это трусость.

Не горюй о том, что люди тебя не знают; горюй о том, что не знаешь людей; знание есть знание людей.

Если государь знает церемонии, то народом легко управлять. Трудно, чтобы, проведя весь день в толпе, не завел речи об истине.

Благородный муж кладет в основу истину, действует по церемониям, честностию обрабатывает.

Природа (или характер у всех) одинакова: привычки разъединяют. Самый умный и самый глупый не изменяются.

Разве небо не говорит? Четыре времени сменяют друг друга, все твари растут (по его повелениям).

Кто исполняет траур, тому пища не сладка, музыка не весела, жизнь не спокойна… Сын только через три года сходит с рук родителей, а потому трехгодичный траур есть общий (обязательный) для всех.

Цзы Гун хотел уничтожить заклание барана в жертвоприношениях; Конфуций сказал: «Ты жалеешь этого барана, а я люблю эту церемонию».

Конфуций сказал: «Как мелочен был Гуань Чжун!» Некто возразил: «Разве он не был бережлив?» Конфуций отвечал: «Но он построил для себя башню; его чиновники не соединили в одно различные должности – как же можно назвать его бережливым?» – «Ну, так неужели он не знал хоть церемоний?» – «Его князь построил у себя щит у ворот, и он построил щит у себя; его князь для гостей завел буфет, и он завел буфет. Уж если Гуань Чжун знал церемонии, так кто после этого их не знает».