Барт Эрман - Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах

Таким образом, говоря о Павле, мы должны быть очень осторожными и не воображать, будто имеем полную картину того, во что он верил и что проповедовал. Кое-что мы знаем, но наша картина, как это ни прискорбно, не полная.

У нас есть еще один относительно ранний источник сведений о жизни и учении Павла — новозаветная книга Деяний апостолов. В разделе о Петре у нас была причина подозревать, что некоторые из историй, рассказанные в Деяниях, не являются исторически достоверными, а представляют собой более поздние размышления о жизни Петра того же автора, который написал и Евангелие от Луки. В начале данного раздела я уже предположил, что то же самое относится и к Павлу, то есть некоторые эпизоды Деяний, касающиеся его, так же часто являются материалом преданий, как и исторически проверяемыми описаниями.

Однако применительно к Павлу мы имеем еще более твердые основания для такого суждения. В книге Деяний есть места, где сообщается о тех же событиях в жизни Павла, которые упоминает он сам в своих собственных посланиях, и мы можем сравнить то, что Деяния говорят о Павле, с тем, что он сам сообщает о себе. Показательно, что почти в каждом случае, когда сравнение такого рода возможно, между этими двумя повествованиями выявляются различия, иногда очень большие.

Если Деяния апостолов были написаны примерно в 80 или 85 году, как считает большинство ученых (вскоре после создания Евангелия от Луки), то они возникли по крайней мере спустя поколение после жизни Павла. Их автором, несомненно, являлся человек, принадлежавший к одной из общин Павла; он слышал истории об апостоле, циркулировавшие после его смерти. Но как все мы знаем, при пересказе истории изменяются, а тридцать лет — это большой промежуток времени. Большинство ученых настаивает на том, что тексты самого Павла — более подходящий источник сведений о нем, чем тексты Луки. То есть там, где есть несоответствия, следует верить именно Павлу.

Отчасти причина такого положения состоит в том, что автор Деяний не представил внутренне связного описания жизни Павла, несмотря на утверждение, что он хочет дать повествование «о совершенно известных между нами событиях» (Лк. 1:1–4). Обычно я стараюсь продемонстрировать это своим студентам, предлагая им небольшое упражнение на сравнение. В книге Деяний есть три отрывка, в которых описывается знаменитое обращение Павла. Все три повествования согласуются со словами самого апостола в его собственных посланиях относительно того, что до своего обращения он был энергичным гонителем христиан и что именно вид е ния Иисуса после его воскресения убедило его в том, что Бог воскресил Иисуса из мертвых. Но что это было за вид е ние и что случилось, когда Павел испытал его? Ответ зависит от того, какой текст прочитать — главу 9, 22 или 26 Деяний. Согласно истории, рассказанной в главе 9, когда Иисус явился Павлу по дороге в Дамаск, попутчики Павла «стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя» (Деян. 9:7), но в главе 22 Павел, говоря о случившемся, заявляет, что его спутники «свет видели… но голоса Говорившего мне не слыхали» (Деян. 22:9). Хорошо, но кто это был? В главе 9 рассказывается, что попутчики Павла продолжали стоять, в то время как сам он упал на землю, пораженный вид е нием (ст. 7), однако, согласно главе 26, все упали на землю (ст. 14). В главе 9 Иисус наставляет Павла, чтобы тот отправился в Дамаск и получил наставления о том, что делать, от человека по имени Ананий, но в главе 26 Павла учит сам Иисус.

Все это может показаться незначительными деталями, но почему вообще эти тексты расходятся друг с другом? Некоторые интерпретаторы предположили, что различия возникли потому, что Лука делал небольшие изменения в изложении случившегося в зависимости от того, в каком контексте о нем рассказывалось. В главе 9 он рассказывает о самом событии обращения, тогда как в главе 22 Павел рассказывает о нем враждебной толпе, а в главе 26 вспоминает о нем во время суда над собой. Это выглядит правдоподобно, однако создает проблему для любого, кто хочет понять, что же происходило на самом деле. Если Лука готов был изменять свой рассказ в зависимости от контекста, в котором он его излагает, то почему бы нам не предположить, что он изменял все свои истории каждый раз, когда считал это целесообразным? А если он так поступал, как же мы узнаем, что читаем о действительно случившемся?