А. Андреев - Иерусалим. История Святой Земли (сборник)

Тогда благочестивый Готфрид, удержавшийся от всякого убийства после взятия города, оставил прочих вождей и всего с тремя спутниками, без оружия и обуви, посетил церковь Св. Гроба. Его примеру последовали прочие вожди, и все крестоносцы, сложив с себя ратные доспехи, босыми ногами устремились в святилище, исполняя плачем и воздыханиями Св. Град. В тишине наступившей ночи слышались только гимны псаломные, и так изумительна была сия внезапная перемена, что, казалось, дикие воители, обагренные кровью, провели всю свою жизнь мирными отшельниками. Но на другой день обновились опять ужасы, бывшие накануне; толпа оставшихся врагов в городе и приближение сильного войска египетского устрашили победителей, и жестокий приговор смерти произнесен был всем сарацинам иерусалимским. Тогда погибли и те, коих сперва пощадила жажда корысти в надежде на богатый выкуп: одних свергали с башен и стен, других сжигали в домах или умерщвляли на площадях и в подземельях, где искали укрыться. Ничто не спасало: ни слезы, ни слабый возраст и пол, ни самое зрелище мест, освященных присутствием Христовым; весь город завален был трупами, и в буйстве кровопролития зрелище это никого не поражало. Милосердые из числа крестоносцев не могли спасти обреченных на смерть: триста сарацин, взошедших на площадку мечети Омаровой, были умерщвлены, несмотря на знамя, данное им Танкредом, сердце которого горело негодованием за такое нарушение слова и всех прав рыцарской чести. Спаслись только те, которые сдались графу Раймунду в крепости Давидовой, и нашлись даже люди, которые приписали сей поступок более корысти, нежели милости.

Целую неделю продолжалось кровопролитие, во время коего погибло до семидесяти тысяч магометан и евреев; сии последние сгорели в своей синагоге. Некоторые пленники, избежавшие участи своих братьев, принуждены были предавать земле тлевшие трупы для очищения города от смрада; им помогали воины графа Раймунда, которые надеялись найти еще что-либо между мертвыми, ибо менее других получили добычи. Опять совершенно изменилось лицо Иерусалима: в течение нескольких дней он переменил своих жителей, веру, законы; по взаимным условиям крестоносцев, каждый владел завоеванною им частью города: крест или щит на дверях знаменовал владельца и отклонял других; таким образом восстановился порядок. Часть собранных сокровищ была определена убогим и на украшение храмов; золотые и серебряные лампады мечети Омаровой достались Танкреду и были им разделены с Готфридом, которого он избрал своим государем; два дня на шести возах перевозили из мечети всю богатую утварь. Но христиане скоро отвратили взоры свои от сего тленного сокровища к нетленному, когда увидели Честное Древо Креста, которое некогда взято было Хозроем и возвращено Ираклием и вновь утаено верными во время осады от хищности врагов. Крестоносцы, говорит летопись, обрадовались сему обретению, как будто бы сам Господь висел еще на Честном Кресте Своем, и с торжеством носили его по улицам Св. Града.

Через десять дней после победы вожди озаботились восстановлением престола Давида и Соломона, дабы избранный ими мог сохранить завоеванное христианами царство в Палестине. Посреди совета князей граф Роберт Фландрский изобразил в благоразумной речи предлежавшую опасность от окружавших врагов при удалении многих из числа крестоносцев на родину; говорил также, каковы должны быть доблести избираемого менее в цари, нежели в блюстители Св. Граду, и в отцы тем многочисленным семействам, которые добровольными изгнанниками посвятили себя, в стране им чужой, на служение Богу. Многие из числа вождей крестовых могли иметь надежду на престол Иерусалимский, особенно Раймунд, Танкред и два Роберта, не говоря уже о доблестном Готфриде; но вожди единодушно положили, для избежания распри, чтобы будущий король был избран советом десяти благочестивых мужей, из числа духовных и светских.

Наложили пост и молитвы; избиратели дали клятву беспристрастно увенчать только мудрость и добродетель, и после многих испытании о каждом из главных вождей выбор пал на благочестивого Готфрида, ради его доблестей воинских и домашних добродетелей, засвидетельствованных его близкими, и ради общего к нему расположения войска и народа. Многим представлялся он в сновидениях, окруженный величием царским, и его избрание произвело единодушный восторг. С торжеством ввели его в церковь Св. Гроба для присяги и венчания; но смиренный Готфрид отрекся принять златой венец там, где его Спаситель венчался тернием: он принял только скромное звание Барона Св. Гроба.