Адольф Шаевич - Еврейский вопрос - Беседы с главным раввином России

Мне до сих пор непонятно, почему нашим государством столько лет руководили невежественные люди, которые все запрещали и никому не давали дышать? Сегодня евреи в России интересуются своей традицией, религией и, вместе с тем, остаются такими же гражданами своего государства, как и все остальные. Они учатся, работают, служат в армии. Кому плохо от того, что человек пришел в синагогу на Пейсах, съел кусок мацы и выпил кошерного вина? Государству от этого какой-то убыток, что ли? Нет, конечно. Вместо того чтобы учить народ терпимости, толерантности, верующих людей, независимо от конфессий, сознательно выставляли врагами. Кстати, слово «жид», приобретшее негативный смысл, само по себе таковым не является. Это древнеславянское обозначение людей еврейской национальности, происходит от итальянского guideo и латинского judaeus. И только в антисемитской среде оно приобрело бранное и уничижительное значение.

А сколько в советские времена было абсурда! У нас по праздникам около синагоги не протолкнуться, вся улица снизу доверху бывала забита. Власти посмотрели на это и тут же обнародовали запрет – собираться у синагоги запрещается, проход разрешен только на молитву. Впору было плакаты писать: «Проход по улице запрещен! Особенно евреям!».

Вспоминаешь и удивляешься, насколько неумная власть была. Никому дышать не давали. Когда все разрешили, разве что-то изменилось в плохую сторону? Нет, конечно. Недавно приезжал американский кантор, был концерт в двух отделениях в большом зале Консерватории. Зал битком набит, половина пришедших – не евреи, обычная консерваторская интеллигенция. В первом отделении пел наш синагогальный хор, во втором – кантор. Все были рады и довольны. А что случилось бы, если все то же самое произошло тридцать лет назад? Ну собрались, послушали еврейскую музыку и разошлись. Чем такой концерт мог бы угрожать советской власти? Дни культуры Белоруссии или Таджикистана проводились – и ничего. А концерт еврейской музыки – это чуть ли не угроза нации!

Сейчас прямо ренессанс какой-то наступил, все как-то нормализовалось и упорядочилось. Воздух появился. В еврействе возникло много новых институтов, не просто учебных заведений, а разных организаций. Мы создали довольно мощную систему помощи пожилым и больным людям. Постарались, чтобы и здесь все по мере возможностей было связано с традицией. Человек приходит в синагогу получить финансовую или медицинскую помощь и может тут же сходить на лекцию, получить книгу, информацию, при желании пообщаться с раввином. Устраиваются благотворительные вечера по случаю религиозных праздников. Раввины часто ездят по стране, встречаются с людьми, общаются. Через семьи пополняется община. Когда проводят бар-мицвы, приходят все – дедушки, бабушки, папы, мамы, сестры, братья.

При синагоге организовали курсы для молодых девушек и ребят – воспитываем их в духе традиций. Это тоже многих привлекает в общину. На прошлый Новый год столько людей собралось – синагога была переполнена с утра до позднего вечера, по двенадцать часов люди не выходили, молились. Молодежи много. В целом, община в основном сейчас и пополняется за счет молодых людей. На ежедневных молитвах из-за того, что они работают и учатся, их меньше, а в субботу очень много. Немало и советских пенсионеров, бывших атеистов и коммунистов. Всю жизнь ни во что не верили, а на старости лет потянуло к корням, к традиции. Так что община сегодня разновозрастная, разношерстная.

Другое дело, что евреев, живущих религиозной жизнью, в целом в России немного. У этого тоже есть свои причины и корни. После революции все стали советскими гражданами со всеми вытекающими из этого последствиями. А те, кто умудрился остаться религиозным человеком, сейчас рассказывают, на какие ухищрения они шли, чтобы соблюдать кашрут, не работать в субботу и в религиозные праздники. Эти люди изо всех сил старались сберечь традиции, но на них эти самые традиции и прервались. Мир изменился, в Советском Союзе было не только сложно оставаться верующим – это становилось бессмысленно и даже опасно. Конечно, не все были готовы свыкнуться с мыслью, что надо отступить и не портить жизнь ни себе, ни детям. В пионеры – так в пионеры, в комсомол – так в комсомол, и так дальше, вверх по партийной и карьерной лестнице. Сегодня мы просто не найдем такой религиозной российской семьи, в которой все поколения – и дедушка, и бабушка, и папа с мамой, и их дети – были воспитаны в традициях. Возрождение началось только с перестройки, а между революцией и концом 80-х – провал, потерянные поколения.